С тобой мои мечты

— Здесь неподходящее место для вас, миледи, — прошептал он. — Ни к чему вам видеть все это. То, за чем вы приехали, должно быть, уже ушло с молотка.

— В объявлении говорится, что она была отличной африканской девкой. — Какой-то мужчина средних лет, по виду мелкий служащий или торговец, скорчил насмешливую гримасу и швырнул в рабыню смятой газетой. — Но теперь-то она слишком стара и вряд ли сгодится для…

— Пять фунтов! — выкрикнула Миллисент.

Толпа моментально притихла, и все взгляды устремились наледи Уэнтуорт. Даже аукционист, казалось, на какое-то мгновение лишился дара речи. Морщинистые веки старой негритянки приоткрылись, она неподвижно уставилась на Миллисент.

— Да, ваша светлость. Принято…

— Шесть фунтов. — Неожиданный выкрик из самой гущи толпы вновь заставил аукциониста удивленно замолкнуть. Все как один повернули головы к дальнему концу двора, откуда слышался голос.

— Семь! — крикнула Миллисент.

— Восемь.

Лицо аукциониста расплылось в ухмылке, когда он разглядел в расступившейся толпе опрятно одетого молодого человека со свернутой в трубочку газетой в руках.

— О, я вижу здесь секретаря мистера Хайда. Благодарю вас за предложение, Гарри.

— Десять фунтов! — с горячностью воскликнула Миллисент.

Берч окинул взглядом вереницу экипажей во дворе, пытаясь угадать, в котором из них сидит, раздавая указания, Джаспер Хайд. Этот англичанин, владелец огромных плантаций в Вест-Индии, считался близким другом Уэнтуорта, что не помешало ему после смерти сквайра прибрать к рукам все его владения на Карибских островах в счет погашения долгов покойного. Но и этого ему было мало. Вернувшись в Англию, мистер Хайд стал самым ярым преследователем леди Уэнтуорт, скупая все векселя и закладные, оставленные ее мужем.

— Двадцать!

Толпа заволновалась. Послышались недоверчивые возгласы.

— Тридцать.

Берч повернулся к Миллисент.

— Он играет с вами, миледи, — тихо сказал поверенный. — И с вашей стороны было бы неблагоразумно…

— Пятьдесят фунтов! — бесстрастно выкрикнул секретарь, и его слова вызвали заметное оживление. Со стороны кучки моряков у края помоста посыпались грубые насмешки.

— Я не могу позволить ему купить ее. Доктор Домби и эта женщина провели вместе немало лет на плантациях Уэнтуорта на Ямайке. К ней всегда было особое отношение. — Миллисент кивнула аукционисту. — Шестьдесят фунтов.

Представитель Джаспера Хайда беспокойно поежился и оглянулся на длинный строй экипажей. Потом свернутая в трубочку газета взметнулась вверх.

— Семьдесят.

Толпа глухо зароптала. Слышались недовольные возгласы. По общему мнению, выскочка должен был уступить рабыню даме. Парочка матросов с угрожающим видом двинулась в сторону секретаря, выкрикивая непристойности.

— Для мистера Хайда это просто жестокая игра, сэр Оливер, — прошептала Миллисент, отворачиваясь от помоста. — О его зверствах на плантациях ходит множество легенд. Еще больше ужасов рассказывают о том, что он начал вытворять, после того как завладел землями и рабами моего мужа. Этот человек ничего не боится, для него не существует законов. Несчастная рабыня видела, на что он способен. Мистер Хайд будет жестоко обращаться с ней. Возможно, даже убьет. — Руки леди Уэнтуорт сжались в кулаки. — Я чувствую вину перед этими людьми за все то, что им пришлось вытерпеть из-за моего мужа. Совесть не позволяет мне повернуться спиной, когда я могу спасти хотя бы одну жизнь, раз уж не смогла помешать Хайду завладеть остальными.

— Что скажете, ваша светлость? — спросил аукционист. — Будете продолжать торг?

— Восемьдесят, — ответила Миллисент. Голос ее невольно дрогнул.

— Вы не можете себе этого позволить, миледи, — тихо, но твердо возразил Берч. — Подумайте о долговых обязательствах вашего мужа, которые держит у себя Хайд. Один раз вам удалось добиться отсрочки, но в следующем месяце она истекает. Вам придется нести личную ответственность за покрытие долгов. В счет пойдет все ваше имущество, включая Мелбери-Холл. Так не стоит подливать масла в огонь.

— Сто фунтов! — Возглас секретаря потонул в грозном реве толпы. Рассерженные матросы сомкнули ряды. Берч заметил, как человек Хайда сделал несколько боязливых шагов в сторону экипажей.

— Накинете еще десятку, миледи? — спросил, ухмыляясь, аукционист.

— Вы не можете спасти всех и каждого, Миллисент, — горячо зашептал Берч.

Когда год назад граф Станмор с супругой попросили его представлять интересы леди Уэнтуорт, они упоминали, что она испытывает искреннее сострадание к африканским рабам, принадлежавшим ее покойному мужу. Но тогда сэр Оливер не представлял себе, с какой страстью способна отстаивать справедливость эта женщина.

— Я знаю это, сэр Оливер.

— Вполне возможно, что рабыня на самом деле принадлежит Хайду. Это в его духе. Он сумел заполучить все векселя покойного сквайра, с тем же успехом мог прибрать к рукам и имущество Домби, а теперь этот негодяй ведет свою игру, чтобы выжать из вас последние деньги.