S-T-I-K-S. Шустряк. Человек с кошкой

Достал ранее початый кейс, в котором осталось два шприца, вручил Ки, дав устные инструкции, и через десять минут она скрылась, выпрыгнув из лодки, когда та не доехала с десяток метров до берега, чем изрядно напугала перевозившего её парня. Через два часа по каналу связи передали, что она появилась, чем очень сильно удивила не только всех тех, кто дежурил у рации, но и меня самого. Если прикинуть на глаз, то до заводских по прямой километров сто двадцать, а она преодолела их чуть больше чем за два часа. Это что получается, она бежала со средней скоростью в шестьдесят километров в час? «Ни хрена себе», – выдал сначала я, потом и связист, оторвав свой взгляд от часов на стене. Мда, машина ей точно не нужна. А ведь там по пути до здания овраги и даже речка есть, и, самое главное, что маршрут этот ею ни разу по прямой не хожен. Вот после таких выкидонов даже я начинаю с опаской смотреть на нее, особенно когда оттуда докладывают, что она отлежалась минут пятнадцать, попросила воды и рванула обратно. Если бы я постоянно бежал, добежав, упал и не встал следующий час, это точно, молчу уже про скорость, а она отлежалась, попила и рванула в обратку. Причем в СТИКСе она около месяца и еще точно не вошла во всю свою силу.

Ки вернулась уже на рассвете, потратив на обратный путь на час больше, но все равно ошарашив всех во второй раз, показав по-прежнему нереальную скорость для человека в сорок километров в час. Выйдя из лодки, она спокойно подошла и, увидев странные взгляды, спросила меня:

– Шустряк, а почему на меня так дико смотрели парни в лодке? И тут почему все так смотрят?

– Да так, не бери в голову, – попытался отмахнуться я, но увидев, что это не пройдет, продолжил, – просто ты передвигалась со скоростью машины, когда бежала туда, да и обратно ненамного медленнее.

– Да, я знаю, было долго. Я держала указанный тобою вектор, но приходилось обходить, не везде прямо можно было двигаться. Еще приходилось забираться высоко, чтобы ориентир смотреть. В следующий раз можно будет быстрее.

– Вот поэтому на тебя все так и смотрят, – выдавил я, после того, как гомон собравшихся на берегу стих. – Ты делаешь нереальные вещи, и когда тебе говорят об этом, не понимаешь этого.

– Я же тебе говорила, это тело создано для бега и прыжков, правда, если бы я знала, что придется бегать по стеклу, я бы попросила, чтобы покрытие нижних конечностей было твердым, – выдала она в очередной раз, погрузив всех стоявших в оцепенение.

– Стоять! А ну-ка покажи руки! – почти рявкнул я, и когда Ки, встав на две лапы, продемонстрировала кровоточащие ладони, выматерился на отборном русском. – Заднюю дай! – уже и впрямь рявкнул, удерживая её за руку. – Вот же дура! – выдал я, подхватывая её на руки.

Занеся её в наш дом, бросил боком на свой топчан, чем удивил не только следовавшего за нами Грэя с вечно трущимся рядом сенсом, но и саму Ки.

– Лежать! – скомандовал я, когда она попыталась шевельнуться, и она замерла. Схватив тазик, который использовал обычно для бритья, принялся промывать ей лапы, выдернув при этом несколько осколков. – Как же ты иногда меня бесишь, – начал я, – вот скажи, зачем было драть свои лапы, несясь, не разбирая дороги.

– Спасти, это важно, – парировала она.

– Важно, согласен, но твоя жизнь важнее, сначала думай о себе, потом о других, я уже устал вбивать в твою голову эту мысль, – при этом я ткнул её мокрым пальцем в лоб.

– Я тебе уже говорила, что это тело не проживет больше тридцати вращений планеты вокруг звезды, оно искусственное.

– Форменная дура, – констатировал я факт, – ты – иммунная, споры тебя признали, а это значит, что ты можешь жить вечно, если не умрёшь, – повысив голос, попытался я ей объяснить в очередной раз.

– Так быть не может, ресурс конечен.

– Да твою же мать, – выругался я по-русски, – люди в моём мире в среднем лет до семидесяти жили, а тут я лично видел молодого парня, который, попав сюда стариком, уже прожил полторы сотни и умирать совершенно не собирается.

– Хорошо, я буду учитывать твои пожелания в следующий раз.

– Вот, теперь лежи тут, не вставая, хотя бы сутки, – рявкнул я, заливая гелем пластырем все конечности, изображая что-то вроде тапочек. – Ты наказана.

– Наказана? Я виновата? – спросила она, при этом покосившись куда-то назад в сторону хвоста.

– Да, за глупость, за то, что о себе не думала, – проследив её взгляд, улыбнулся и продолжил, – ты уже сама себя наказала, будешь лежать, пока все не заживет.

– Не понимаю, почему сделала правильно, оптимально и эффективно, лучше, чем кто-либо, при этом наказана неправильно, – выдала Ки, и я почувствовал в её тоне обиду.

– Не переживай, – сказал подошедший Грэй, – я уже понял, что тебе трудно нас понять и нам тебя тоже, но ты скоро станешь понимать нас лучше. Он, – Грэй ткнул в меня, – злится на тебя, потому что переживает, он не хочет остаться один, ты важна для него. Так что просто прими сейчас это все как данность и послушай, что тебе говорит Шустряк.

– А есть можно? – спросила Ки, когда Грэй отошел.

– Да, сейчас будем завтракать, – ответил я