S-T-I-K-S. Паломник

Опять же, у него не было уксуса. Что не позволяло сделать раствор гороха, необходимый для усиления дара. И наконец, банально заканчивалась тушенка. Мысль о том, чтобы разнообразить свой рацион лягушечьими лапками после непродолжительного осмысления была Паломником отброшена. И не то что он был ярым противником французской кухни, но одно дело привычные, почти домашние лягушата и совсем другое — жаба переросток, которая в свою очередь не брезговала человечиной. Как-то это попахивало каннибализмом. С другой стороны, инвалид допускал, что голод не тетка и ежели совсем прижмет, то всякие соображения морально этического толка будут отброшены. Дилемма разрешилась сама собой. Уже на следующий день монстр начал пованивать, а еще через день запах тухлятины приобрел такую насыщенность, что Паломник вынужден был переехать на другой конец озера.

По всему выходило, что возвращаться в город придется.

Глава одиннадцатая. Рыжая

Возвращение в город Паломник решил подгадать к очередной перезагрузке кластера. На то были серьезные резоны. Во-первых поначалу можно было не опасаться зараженных. Судя по собственным наблюдения пришлым стаям понадобился почти день, для того чтобы добраться до восточной окраины города. Да и после этого их численность в густозаселенных центральных районах была в начале не слишком значительной. Так что сохраняя определенные меры предосторожности, можно было рассчитывать на то, что попервах удастся разминуться с тварями стикса. А в дальнейшем найти себе надежный схрон, да тот же подвал, или квартиру с решетками на окнах и бронированной дверью, затариться всем необходимым, в первую очередь провизией и алкоголем для изготовления живчика.

— И Уксус! Уксус для гороха не забыть — посчитал необходимым вмешаться третий поток сознания, чуть ли не впервые продемонстрировав при этом хозяйственную сметку.

Вообще-то Паломник воспринимал всякую мысль, возникающую у него в голове, как сугубо личную, а классификация, привязка к определенному потоку сознания, служила скорее в качестве этакой метки, возникающей в результата критического самоосмысления новой идеи и характеризовала в первую очередь ее адекватность.

В результате чего, все что подлежало рациональному обоснованию Паломник относил к первому потоку сознания. Соображения, требующие немедленной, часто рефлекторной, реакции в виде поступков — ко второму. Ну а третьему отводилось все то, что как говориться,: «И на голову не наденешь». Трудно сказать, был ли в таком подходе какой нибудь смысл, но Паломника сложившаяся ситуация вполне устраивала и в ближайшее время самокопанием он заниматься не собирался. К тому же он подспудно ощущал некую, отличную от других, ауру, присущую мыслям, имеющим отношение к каждому из потоков сознания. Описать словами подобное было невозможно. Ближайший аналог, это как если бы ты видел звук, или слышал свет. Ну, или добавлял сладкое в мягкое.

Касательно же планов Паломника на предстоящее посещение города, то в их основе лежала идея «Затаиться».

Затаится до того самого времени, когда в ожидании новой перезагрузки твари массово начнут покидать город. С тем чтобы сесть на хвост отступающим. И да, Паломник решил больше не возвращаться в Великий Лес, хотя воспринимал его как место, в котором он готов поселится на старости лет. В одиночестве, под сенью вековых дубов.

— Опять мысль из третьего потока сознания, — на автомате отметил для себя Паломник. — Слишком пафосно. Нормальные люди так не говорят. Но тут же одернул себя: «Где я, а где нормальные люди». Так что пусть остается «На старости лет» и «Вековые дубы».

Но поскольку до «Старости лет» необходимо было еще дожить, а в условиях Улья такая задача представлялась практически неразрешимой, не говоря уж о том, что средний срок жизни иммунных, даже после попадания в стаб, о новичках и вообще речи не шло, не превышал полугода и старожилами могли называть себя в лучшем случае каждый десятый, так еще иммунные в Улье и не старели вовсе. Матерели, обретали новые Дары Улья и соответствующие способности, и потихоньку превращались в нечто, лишь внешним видом напоминающее людей, но никак не старели.

Взвесив все эти обстоятельства, Паломник решил, что ему надо в стаб, к людям, к радости человеческого общения. Благо Бурый неплохо описал ему географию предстоящего путешествия и те трудности, с которыми он непременно столкнется по ходу движения.