S-T-I-K-S. Гром

– Ваши ни разу не догнали – улыбнулся я. Гонять я начал с детства на отцовских жигулях потом на москвиче 2141. После армии взял убитую в хлам бэху в 525 кузове. И уже добивали её втроём пока не приехали на ней в столб. Дальше были только БМВ я в них практически влюбился. Мы на такой же приехали и к банку… Там стоять осталась. Менты скорее всего забрали себе им номера перебить как два пальца обоссать.

– Мои не гоняются за вашим братом. Мы вас сторожим – важно сообщил Медведь.

– Некого больше сторожить. Всех волки доедают. То есть друг друга.

– Там что вся колония превратилась? – в ужасе спросила Наташа с заднего сидения.

– Натурально все. Вот мы только с Громовым и спаслись. Может и был кто, но не выжил.

– Медведь зови меня Громом мне так привычнее.

– Гром – смакуя на языке проговорил Медведь – Хорошо. Типа Зевса?

– Хуже. Куда ехать то показывай. – гнал я в кромешной темноте не зажигая фары. Мало ли зачем светиться до поры. Дорога ещё просматривалась, но скоро по любому придётся включать освещение, тем более что опер знатно прокачал Паджеру. На крыше стояли ксеноновые прожектора. Так если невзначай ослепить ими, то можно и глаза наверно выжечь.

– Пока прямо. Километров через двадцать село будет. За ним направо на Белозерск. До города километров сорок.

– Слушай Гром – сказала Наташа – мы в танке что ли едем, а вдруг врежемся. Включил бы всё-таки фары. Здесь в лесу зомби нет я думаю.

– Три танкиста, не стесняясь собаки… – заржал я. Меня вдруг накрыло хорошее настроение, но свет всё же включил. Теперь дорогу было видно, как днём. Впереди разматывалась грунтовка, проложенная среди вековых деревьев. Через километр машина резко подскочила на стыке, и мы оказались посреди поля. Дорога исчезла и теперь под колёсами была еле заметная колея.

– Где это мы? – загробным голосом спросила Наташа.

– Я точно не знаю – остановив машину вылез на воздух. Впереди только поле. Яркие прожектора пробивали темноту метров на триста вперёд освещая высокую траву. Позади нас виднелись высокие деревья.

– Не было здесь никогда никакого поля. До села ещё километра три и дорога шла исключительно по лесу. – пробормотал Медведь, сжимая автомат в своих огромных ручищах.

– Вот что удивительно местность резко поменялась как будто кто-то её ножом отрезал. Был лес и вдруг поле. Смотри, смотри – я показал на столбы, пересекающие поле. Крайний стоял на границе поля и леса и у него точно, как ножом была отрезана одна опора. Провода тоже дальше не шли потому как никаких столбов в лесу не было.

– Чудеса, да и только.

– Не смотрите я до ветра отойду. Тебя Гром в первую очередь касается – сказал Наташа и пошла в траву.

– Чего я там не видел. – пожал я плечами. Знала бы ты крошка какие крали за баксы готовы на всё. Эх!

– У нас один откинулся в начале девяностых…

– С пожизненного? – удивился я.

– Нет тогда наш санаторий просто строго режима был. Так вот откинулся и только что и успел до посёлка на Сладком дойти как сразу изнасиловал девчонку. В сарай её затащил. А потом ещё одну. Местные его нашли в сарае рядом с двумя растерзанными телами. Так вместе с сараем и сожгли. Девочек вынесли, конечно, вперёд.

– Слушай я вообще никого не убивал если тебе это интересно и не надо из меня монстра делать. У нас половина страны в рэкетирах, а другая половина в торгашах – зло сказал я.

– А как же тогда пять трупов? – внимательно посмотрел на меня Медведь.

– Прилипли сами. Моих друзей убили при задержании. Вот и повесили всё на меня. Нет я не говорю, что не стрелял бы. Был бы у меня автомат в руках обязательно стал стрелять. Но понимать же надо. Банк коммерческий вообще по липовой лицензии работал. Братки там бабло отмывали. Ну вот на хрена надо корчить из себя рэмбо? Понятно, что они на подсосе сидели. Не удивлюсь если и целым отделением. Но я и правда не стрелял. Зачем мне сейчас то врать.

– Ну вдруг думаешь, что можешь вернуться назад и лепишь мне тут.

– Назад я никак не вернусь. Ты Медведь сразу обломайся. Лучше застрелюсь чем в вашу петушиную хату попаду.

– Да уж. Место невесёлое. А как же они тогда погибли? Милиционеры я имею в виду.

– Валька их. Я в подвале был деньги, забирал из хранилища. Он гранату кинул. И сам себя той же гранатой.

– Ты же мог обжаловать приговор? Адвокат и всё такое. Зачем до самой смерти сидеть.

– У меня суд позавчера был. – посмотрел я на Медведя. Такой большой, а не понимает.

– Фига себе скорость. – задумалась гора мышц.

– Это о чём говорит?

– О том, что тебя постарались побыстрее закрыть. И в расход. Понимаю! Другие суда ждут годами… Потом этап ещё когда будет.

– Вот то-то же. Но это всё в прошлом. Ты мне скажи ты совсем места не узнаёшь?

– Нет. Хотя и родился в том посёлке куда мы ехали. Я здесь могу с завязанными глазами ходить.

– Ну что подглядывали? – Наташка заметно повеселела.

– Надо больно. – фыркнул я. – У меня в Москве такого добра на каждом углу.

– Сейчас получишь по морде, а Медведь добавит. – зло крикнула Наташка. Подросток, что с неё взять.

– Тогда это будет вооружённый разбой в составе группы – парировал я – с тяжкими телесными, между прочим.