Почувствовать приближение полного трындеца Паломнику не удалось. По той простой причине, что в подобном предчувствии не оказалось никакой надобности. Поскольку на этот раз интуицию заменили классические органы чувств: слух и зрение. Проигнорировать мчащуюся по узкой тенистой улице в сторону Центральной Площади стаю тварей стикса, насчитывающую никак не меньше трех десяткой монстров, преследующую бронированный вездеход, навроде того, что стоял сейчас у входа в кафе, было совершенно невозможно. И не только потому, что с террасы открывался прекрасный вид на происходящее, но и потому, что беглецы поливали своих преследователей редкими короткими очередями из тяжелого пулемета.
Впрочем на ход преследования это никоим образом не отражалось. Разве что по пути следования стаи монстром на асфальте оставались одинокие туши зараженных. Из числа тех, которые послабее. При этом складывалось впечатление, что общая численность монстров преследующих бронированную машину не уменьшалась, а то и вовсе возрастала. Низкая эффективность обстрела была обусловлена, как показалось Паломнику, экономией боеприпасов и не слишком высоким умением стрелка. Который умудрялся каждую вторую очередь пулять невесть куда, чаще всего над головами у преследователей. Вряд ли точной стрельбе мешала дистанция в сто метров, отделяющая тварей стикса от вездехода. Для Корда это чуть ли не оптимальное расстояние прицельного огня. А вот то что машина выписывала на дороге вензеля, да и сами твари не стояли на месте, то сокращая расстояние, то отставая, сказывалось на результате. Опять же, привлеченные громкими звуками выстрелов в преследование включались все новые и новые твари.
Нетрудно было сообразить, что произошло. Обычно, войдя в город стая тварей стикса расползалась по его окраинным районам, рассредоточившись на значительной территории, с тем чтобы впоследствии неторопливо двигаться к центру, подъедая на своем пути неудачников, из числа иммунных, либо не успевших переродиться горожан. На этот раз все пошло немного по другому сценарию. По видимому, вездеход попал в поле зрения нескольких монстров. А попытка отбиться от зараженных, используя огнестрельное оружие, звук которого слышен на многие километровка в округе, привлек внимание практически всех пришлых тварей стикса. Не удивительно, что численность преследователей, по прикидкам Паломника, постоянно возрастала. В погоню ручейками со всех сторон вливались все новые и новые монстры.
До сих пор от смерти экипаж вездехода спасал разве что тот факт, что в числе преследователей не было элитника. Возможно лидер вторженцев, организовавший поход стаи монстров от Белогорска до Верхнего Устюга, был занят чем-то более важным, нежели преследование одинокой машины. А то что во главе пришлых стоял элитник у Паломника не вызывало никаких сомнений. Впрочем и пары кусачей, возглавляющих погоню, было вполне достаточно, чтобы расправится с наглыми иммунными.
Вряд ли впавшие в раж зараженные осознают то, что содержимого вездехода на всех не хватет. И гораздо разумнее, вместо того, чтобы скопом мчаться за одинокой машиной, устроить сафари на тех же, пусть и немногочисленных поутру горожан, которым не посчастливилось выйти на улицу. И сейчас они в ужасе прижимались к домам, пропуская мимо себя непонятных чудовищ.
А то, что жертвами тварей стикса в ближайшее время может стать и он, вместе с девицами, Паломник осознал в тот момент, когда бронированный джип выполнил совершенно дурацкий маневр. Вместо того, чтобы продолжит свое ралли и вырвавшись со сравнительно узких улиц на оперативный простор в виде широкого проспекта Тракторостроителей, где можно было резко ускорится и оторваться от преследователей. Для чего и надо было пересечь Центральную Площадь и свернуть налево. Вот только водитель вездехода либо плохо ориентировался на месте, либо решил, что «на людях и смерть красна». Выполнив резкий разворот, вездеход припарковался практически вплотную к машине принадлежащей команде Паломника. По ходу дела снеся в сторону байк Блонды. Стало ясно, что обе машины вышли из рук одних и тех же умельцев. Одинаковая основа, схожее бронирование и вооружение намекали о чуть ли не мелкосерийном производстве.