S-T-I-K-S. Алтари

Как не странно, разведка закончилась полным успехом. Глазастый Щепка, оказавшийся неплохим сенсом, смог обнаружить и уничтоженный лагерь муров и остатки летающей тарелки внешников, практически полностью поглощенной Черным Кластером. Вот только, вместо того, чтобы дождаться очередной перезагрузки Белогорска и пересечь перешеек, бандиты решили зря не сидеть на месте почитай неделю, а по быстрому смотаться к Нестабильному кластеру и посмотреть, нельзя ли там чем поживиться. Благо их вездеход позволял доехать на место за пол дня. Опять же Дуб и раньше был в Великом Устюге и хорошо знал что здесь и почем. Надо было просто расположившись в стороне дождаться перезагрузки города, а потом вслед за не слишком-то и большой стаей тварей стикса, растворяющейся попервах на территории промышленной окраины города миллионника, быстро добраться в центр. Где некоторое время можно ничего не бояться. Элита в этом районе появится не скоро, а с другие монстры, при наличии вездехода, особой угрозы первое время не представляли.

Задумка муров оправдалась на все сто. И они реально собирались расслабиться «с водкой и девочками», а заодно и обшарить местные ювелирки. Пусть ни золото, ни драгоценные камни в Улье особо и не котировались, но те же внешники охотно их брали, меняя на тот же жемчуг. Правда по грабительскому курсу. Впрочем, говорить о каком бы то ни было обменном курсе в этом случае представлялось полной чепухой. А сам бизнес: ювелирка на жемчуг, носил полуподпольный характер и, судя по всему, руководством инопланетян не поощрялся. В противном случае давно бы приобрел промышленные масштабы. Обмен, в частном порядке, осуществлял лично Борода. А его торговым партнером выступал мутный тип из числа внешников, появляющийся время от времени лично в расположении базы муров.

И все бы у команды Дуба могло получиться.

Вот только на свою беду они столкнулись с Паломником и Рыжей.

— Ну что, наигралась? — поинтересовался Паломник у Рыжей, после того, как та закончила сеанс экспресс допроса. — Теперь командуй своим подопечным, чтобы они шли куда подальше, а там не месте, фигурально говоря, ' выпили яду' или саморазвоплотились с помощью автоматных очередей. Нечего тут в помещении бардак устраивать. А мы, тем временем, выпьем еще по чашечке кофе и отправимся в полицейский участок. С тем, чтобы подготовиться к охоте.

— Это если нам удасться достучатся до сознания хозяйки этого заведения, — уточнил Паломник, глядя на забившуюся в угол баристу. — В противном случае обойдемся без кофе.

Ушат возмущения, вылившийся на Паломника после этого его конструктивного предложения, можно было бы сравнить с Ниагарским водопадом. А если принять во внимание насыщенность обрушившегося на голову инвалида вещества, характерного коричневого цвета и соответствующего запаха, сарказмом, тонкими обвинениями в скудоумии и другими аналогичными нелицеприятными намеками, то скорее не с водопадом, а с извержением Везувия, покрывшего толстым слоем пепла все живое. Оказывается, что у Рыжей было свое видение на дальнейшую судьбы муров. Причем настолько радикальное, что она даже согласилась на отказ от сегодняшней охоты.

Когда Паломник узнал, что для реализации задумок Рыжей пеобходимо дать временный допуск муров на их стоянку в Великом Лесу, он от всей души возмутился. И тут же сослался на неприкосновенность Второго закона. Тогда-то, со стороны Рыжей, которая внезапно решила играть по навязанным Паломником правилам, впервые и прозвучали эти доводы, приличествующие никак не честной девушке, пусть даже и нимфе, а самому прожженному адвокатишке, способному доказать, что его подопечный найденный с окровавленным ножом у тела жертвы, просто совершал в темном переулке экстренную хирургическую, операцию, жизненно необходимую пациенту. И заслуживает за это не смертную казнь а всеобщее восхищение и благодарность со стороны широкой общественности. Она еще раз процитировала Закона о мигрантах: «категорически запрещается на долговременной основе, присутствия любых разумных людей, кроме самого инвалида и Лейлы, на стоянке в Великом Лесу».

Первый довод, озвученный Рыжей звучал: «Это и не люди вовсе». Учитывая наклонности и поведение муров с этим можно было отчасти согласится. Ну ежели отталкиваться от утверждения: «Человек — это звучит гордо!»

А что касается «разумные», так нимфа все сделала для того, чтобы лишить троицу права на такое название. Вряд ли можно назвать разумным иммунного, живущего всего лишь с одной целью, выполнить любое желание своего божества. Пусть даже ценой собственной жизни.