S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия (СИ)

Ты ведь, Гавриил, две трети этих бедолаг, приходящих к тебе, должен жалеть. Приходят болезные заесть свои проблемы, занять время, которое по своей глупости не знают куда девать, а у некоторых это,  отнюдь не здоровое пристрастие,  одна    из немногих  радостей,  которые  они могут себе позволить. Единственные  бесхитростные существа , которым от Вас ничего не нужно, кроме еды – это дети, поэтому все основные положительные эмоции исходят от них, да и привередливость в выборе счастья у них практически отсутствует, в отличие от взрослых субъектов…  Хотя, непосредственность и искренность самые лучшие качества вне зависимости от возраста… И ещё, - Фил хитро улыбнулся. – чтобы не представляли из себя твои , Гавриил, посетители, как бы безгранично круты они не были, хотя  ты и выслушиваешь все их глупости стоя, но смотришь ты на них всё равно снизу вверх, а  они вынуждены задирать головы вверх, общаясь с тобой, словно малые дети. В этом, как мне сказал один старый официант, и заключается мудрость мира – всё гармонично, всё уравновешенно…

К тому же знаешь , Гавриил,  наша общая беда в том , что мы вечно скулим и жалуемся на нелюбимую работу, хотя по-большому счёту это миф. Миф, которых много и которые мы создаём сами. Ведь не так уж важна сама работа, а  важно лишь  наше  отношение к ней. Подвижники ещё говорили, что если что-то делаешь – делай хорошо или не делай вовсе.  Сам подумай, всю жизнь сидел такой подвижник и плёл одни и те же корзины – какое  ж это счастье! И однажды я поинтересовался у одного такого своего знакомого – не надоело ли всё это ему. Он надолго задумался. А потом вот что мне ответил…

- Сначала,  -  сказал он, -  мне всё это быстро надоело . Я был молодой, горячий. Душа рвалась к подвигам во Христе и эти злосчастные  корзины представлялись лишь ненужным досадным препятствием. Я пошёл к своему старцу и рассказал ему об этом. Он меня утешил и ласково сказал: -   Вспомни о своих первых изделиях. Как грубы и некрасивы они были, но сколько счастья и гордости испытывал ты за них. Сейчас твои изделия прочны и красивы, но душа твоя пуста и равнодушна к ним. Изменился  лишь ты и твоё отношение к ним. Плети каждую корзину, как свой первый и мот быть самый последний ,  свой самый главный  в жизни предмет , выработай в себе уважение и ответственность к любой вещи , создаваемому тобою, также, как и к любому своему поступку. За всё сделанное тобою не должно быть стыдно или неудобно. Пройдёт время и через 20 лет кто-то скажет – человека уже нет, а корзина его всё ещё жива, вот делали люди!  Правда, -  улыбнулся старец, -  это лишь часть того, что я могу тебе сказать, остальное , не менее важное, ты поймёшь позже сам…

- И что же это? – заинтригованно спросил я.

- Постепенно начинаешь понимать, что труд важен и самоценен сам по себе.  Трудом ты выказываешь уважение к себе и окружающим. Однако, с годами вместо мальчишеского – вот каков я, приходит понимание, что всё это хвастовство  и жалкие  попытки  поддержать своё шатающееся самомнение , причём, самым важным для нас является как мы выглядим  при этом в глазах других со  стороны…  В общем,  суета сует и ничего более… И лишь позднее понимаешь, что  гораздо важнее  жить для других, а не для самого себя, а как ты при этом выглядишь,  по большому счёту, совершено не важно…  Одним словом, возлюби ближнего как самого себя.  Именно ближнего, а не себя в нём… Всё , Гавриил, очень просто… Люби других , только без самопринуждения,  искренне  и пусть у тебя не болит голова, любят они тебя или нет, это уж их забота, за это с них спросится, а чтобы тебе было легче , постарайся найти  в каждом человеке что-то хорошее, привлекающее тебя. Нет совсем уж безнадёжных людей... И поверь, мало таких людей которые не любят, чтобы их любили. Мы позволяем всем это делать с большим удовольствием,  нам нравятся такие люди, ну, и наше отношение к ним , какими бы свиньями мы не были, всё  же  соответствующее… Пойми, хорошее отношение к всякому другому существу, необходимый  задаток, ведь ты его совершенно не знаешь и,  может быть,  даже в подмётки ему не годишься… Ладно, чего то  меня засосало в утренние нотации, прости уж великодушно убогого… Давай , Гавриил,  теперь посмотрим  на мою проблему… -  Фил сделал многозначительную паузу. – Возьми себе тоже омлет - всё равно никого нет  , я заплачу, и садись рядом…

Гаврила озадаченно посмотрел на Фила и неуверенно сказал:

- Нам нельзя, мы же на работе! Да и едим мы позднее…

Филя загадочно улыбнулся: -  Сейчас договорюсь насчёт тебя, а ты пока принеси ещё омлет. Кто тут у Вас администратор?

- Да, вот высокий такой рыжий  парень в очках. Вован. – пролепетал Гаврила.

Фил жизнерадостно ринулся к рыжему и они о чём-то оживлённо заговорили. На лице Вована появилось удивлённо-озадаченное выражение . Они с Филом ещё немного поговорили и через минуту Вова обречённо замахал руками, подзывая Гаврилу.

- Гавр, сделай один омлет и посиди, пожалуйста,  пять минут  с этим уважаемым посетителем. – Вова с постной миной посмотрел на Фила. – Приятного Вам аппетита!