S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия (СИ)

Такси вяло пробиралось по бесконечному потоку машин пробиравшихся в столицу из аэропорта. Ремонт дорог – это особая русская забава, придуманная вероятнее всего ещё в период татаро-монгольского ига, чтобы  втихаря поиздеваться над захватчиками и сохранившееся в этом виде до сих пор. Ремонт в России ведётся всегда на самых узких участках и в самое неподходящее время. Думается, что русский матерный ещё и поэтому никогда не сотрётся из народной памяти. Сколько слов вспоминает русский человек проезжая такие участки, как оживает генетическая память предков в такие минуты, а любой иностранец понимает , как скуден и ограничен его словарный запас. Впрочем, потихоньку интегрируется world  в российский мир. Перед такси лихо втиснулась машина из соседнего ряда. Блеснули в традиционном «спасибки»  сигналы аварийки, а на заднем стекле Соня смогла прочесть «Yahoo ею от Вашей вежливости», что несколько приподняло поникшее было настроение… Дома было пусто. Родители были ещё на работе. Двойственность чувств создавала определённый дискомфорт. С одной стороны было вроде приятно оказаться снова дома, в своей комнате со множеством не особенно-то и нужных, но своих вещей, а с другой стороны часть души рвалась обратно, в комфортно-уютное состояние другого города, где так понравилось и ощущение потери которого появилось только теперь… Холодильник встретил стандартным набором продуктов из ближайшего супермаркета эконом-класса и сразу вспомнились тёплые круасаны с чашечкой кофе из ближайшего кафе, ещё минута и начал бы материализовываться запах свежесмолотых зёрен. Стряхнув головой назойливое наваждение, Соня закрыла дверцу холодильника и ,надев кроссовки,  вышла из дома. Внутренний мир требовал побродить по несколько подзабытому городу, чтобы вновь привыкнуть к нему, ведь даже бессмысленные, на первый взгляд шатания, порою всё же имеют свою цель… Так уж мы устроены, что наше купеческое нутро постоянно сравнивает  всё увиденное , услышанное,  осязаемое. Не можем мы бесстрасно-абстрактно воспринимать  окружающий мир,  ведь даже в раю наши предки понадкусывали  кучу  яблок выбирая лучшее, хотя все они были одинаковы. Поиск лучшего – что это ? Все поглащающая жадность или вечный поиск идеала, неудовлетворённость обладания имеющимся или ода всему новому, жажда неизвестного или фиговый лист наших всеразрушающих страстей? И так, Соня легкой походкой углубилась в джунгли своего города… За её краткое отсутствие естественно изменилось  слишком мало, чтобы быть очевидным для неё. Сумрачная нахмуренность однотипных улиц, мельтешение словно бы клонированных лиц и навязчиво-осязаемое чувство одиночество висевшее в воздухе услужливо-знакомо напомнили , что ты здесь, в первопрестольной, словно бы и не было тех чарующе-весёлых, беззаботных дней голландского вояжа, отголоском сладких сновидений непрерывно маячавших где-то на периферии разума, зудящим напоминанием очевидности произошедшего и беспокойными нотками ностальгии бередящего немного успокоившуюся от обилия впечатлений нервную систему.  Душа жаждала простора, вызывающе протестуя против безликого лабиринта одинаковых домов и тупиковости желаний и переулков. И выход был найден! Ноги словно сами по себе понесли на Крымский мост, где свободная стихия высоты моста так созвучна многовековой мощи излучины Москвы-реки, где серая монотонность городских кварталов даёт трещину и на поверхность вырывается та безуднржность свободы, плотно утрамбованная многотонным монолитом городской застройки. Соня стояла на мосту с восторгом взирая на незанятую ничем инородным перспективу, спокойно-неторопливые волны Москвы-реки мерно-натруженно скользили в даль, разрезаемые опорами моста, а шаловливый ветер кокетливо-неторопливо перебирал длинные волосы, шепча какие-то непонятные галантные комплементы в открывающиеся уши… Единственной дисгармоничной составляющей являлась стоявшая в двадцати шагах от неё на мосту одинокая фигура монаха с рюкзаком на плечах. Он , так как и Соня, стоял на мосту, опершись на перила, и молча наблюдал за водами реки… Благосклонный читатель согласится  со странностями устроения человеческой натуры, когда в толпе множества себе подобных мы их не замечаем что называется в упор, а одинокая неприметная фигура на мосту раздражает своей вызывающей неуместностью. Соня сначала корректно косилась на монаха, но он похоже и не собирался никуда уходить и тогда Соня стала откровенно  смотреть в его сторону, всем видом показывая всю его неуместность нахождения в этом месте… Монах, а это был Филя, вдруг повернулся и озорно подмигнул Соне: