S.T. (авантюрный роман). Собачья жизнь. Рассказы. Заметки на полях бытия (СИ)

С первыми весенними погожими деньками начался дружный исход москвичей из столицы… Тянет православных к земле, на соскучившиеся в ожидании своих хозяев участки, дружно выползшие из мартовской снежной каши погреться на солнышке в ожидании излечения сезонной алопеции методом естественного восстановления травяного покрова… Вереницы машин гуськом выползают за пределы кольцевой. Плотные угрюмые ряды надсадно газуют, переругиваются разнотонными сигналами и пытаются совершить чудо – обогнать самих себя в бессильной надежде проехать быстрее там, где это физически просто невозможно. Любая брешь используется на все сто – сразу несколько машин, словно сперматозоиды, бросаются к дырке в строю в иллюзорной попытке первыми втиснуть своё железное тельце на освободившееся место. Лица бойцов невидимого фронта , то бишь гибддешников, периодически встречающихся на пыльной обочине, беспристрастно- суровы и снисходительно-равнодушны, наверное так, смотрели гестаповцы на проходящие вереницы пленных красноармейцев. Из колонны периодически забирают очередного несчастного и что с ним будет, неведомо даже высшим силам, ведь влияние на настроение гаишника может оказать всё – от количества купюр в собственном бумажнике до выступления Набиуллиной по поводу курса сладкой парочки доллара-евро… Привычная пыль дорог , которая , как мы все знаем, клубилась под сапогами, теперь клубится из под шин, так что стоя где-нибудь на остановке общественного транспорта в течение нескольких часов, рискуешь стать «негром преклонных годов», за которого так переживал Володя Маяковский. Про витрины стоящих на тракте магазинов и домов, скромно умолчу, ставить жалюзи или противосолнечное остекление придёт в голову только ненормальному. Открытие окошка грозит аллергией на запахи Родины, которые прибивает с гниющих куч мусора, высунувшихся из под оголившихся после зимы полей. Периодическое встряхивание машины, попавшей в очередную весеннюю выбоину, заставляет припомнить известное выражение, приписываемое Карамзину, что , мол, «в России две беды – дураки и дороги». Остряки, правда, считают, что три – « дураки, дороги и когда одна беда ездит по другой». Ещё батюшка Вяземский писал:

«… Дороги наши — сад для глаз:

Деревья, с дёрном вал, канавы;

Работы много, много славы,

Да жаль, проезда нет подчас….»

А Александр Сергеевич в седьмой главе «Евгения Онегина»:

«…Теперь у нас дороги плохи,

Мосты забытые гниют,

На станциях клопы да блохи

Заснуть минуты не дают;

Трактиров нет. В избе холодной

Высокопарный, но холодный

Для виду прейскурант висит

И тщетный дразнит аппетит,

Меж тем как сельские циклопы

Перед медлительным огнем

Российским лечат молотком

Изделье лёгкое Европы,

Благославляя колеи

И рвы отеческой земли…»

Что и говорить. Традициям дедов мы верны… Ничего не изменилось… Сменились повозки, тоже заметим, изделия из Европы, а ландшафт как был, так и остался нетронутым временем и людьми…

И всё равно, выезжая из душной столицы, чувствуешь себя пленником вырвавшимся на свободу. Непривычно не давит на головной мозг геометрический вальс многотонных домов, падающих на тебя сверху, стоит только задрать голову. Душа вспоминает, что такое горизонт и что земля, вроде как, круглая, а не состоит из привычных тупиков и металлических оград, что за МКАДом водится такая удивительная вещь, как тишина, и ты можешь быть совсем один, не вникая в проблемы бытовой и половой жизни соседей по лестничной клетке, а над головой может быть не только потолок с вечно ездящей по кольцу машинкой, но и огромное бездонное синее небо, такое недоступное и родное, дающее краткое, обманчивое, но всё же такое благословенное ощущение свободы…

+ + +