С широко открытыми глазами (ЛП)

— Я хочу, чтобы мой член оставался в тебе всю ночь, — прохрипел он. Его голубые глаза сверкали в потоках лунного света, пока он продолжал двигаться. Нависая надо мной, он ласкал мое тело со всех сторон, пока свет, проникающий через балконное окно, освещал наши обнаженные тела. Руки, губы, член, язык, зубы, пальцы — он задействовал все.

Во время секса Итан часто говорил мне подобные вещи. Шокирующие вещи, от которых становилось жарче, чем в аду, но которые наделяли меня особой уверенностью в себе и доказывали, как сильно он меня хотел. Это было именно то, в чем я нуждалась. Итан был моим решением, и он точно знал, чего я хотела. Не знаю, как он настолько прекрасно меня понимал, но он, без сомнения, делал это. И эта ночь была тому самым явным и четким подтверждением. Думаю, я наконец-то смогла признать, что нуждалась в человеке, с которым бы смогла обрести счастье.

И этим человеком был Итан.

Наконец-то я смогла кому-то довериться. Твердая броня, окружавшая мое сердце, была пробита насквозь и окончательно. Итану это удалось. Он повлиял на меня, подтолкнул и завладел моим вниманием. Он никогда не давил на меня и любил, несмотря на целый ворох моих эмоциональных проблем. Итан делал все это ради меня. И теперь я могла наслаждаться тем, что была любима мужчиной, которого так же горячо любила в ответ.

— Смотри мне в глаза, детка, — скомандовал он на резком выдохе. — Ты знаешь, мне нужны твои глаза, когда я в тебе!

Он поднял руку, схватив меня за волосы и потянув. Он никогда не причинял мне этим боль. Итан знал, с какой силой сделать это так, чтобы подвести меня к черте, где я готова сойти с ума. Я знала, ему было важно, чтобы я смотрела на него, и я держалась за пылающую синеву его глаз так цепко, как только могла.

Но он все же знал меня лучше, чем я знала его.

— Ты кончишь первой! — выдавил он сквозь зубы, совершая глубокие и резкие толчки, стремясь задеть во мне чувствительную точку, чтобы исполнить свое обещание.

Когда я почувствовала нарастающее удовольствие, я отдалась на волю экстаза, придавленная телом Итана, которое было неразрывно связано с моим собственным. Его голубые глаза находились всего в паре дюймов от меня. Он завладел моим ртом, когда оргазм ворвался в мое тело, заполняя другую часть меня, вынуждая принять от него все без исключения, укрепляя нашу связь еще больше.

Его оргазм последовал вслед за моим через несколько секунд. Я всегда могла определить, что он был близок по тому, как он становился невообразимо твердым, когда собирался кончить. Ощущение было неземным и дарило необычайную легкость. То, что я могла добиться от него такой реакции, вызвать в другом человеке такое чувство, влияло на меня странным образом. Странным образом исцеляло меня всякий раз, как это случалось. Благодаря Итану и тому, как он доказывал свою любовь ко мне, мои мысли стали более позитивными. Я обрела некое подобие надежды, что смогу стать счастливой и жить нормальной жизнью.

Итан подарил мне эту надежду.

— Скажи мне, детка, — выдохнул он хриплым шепотом, но я уловила нотку ранимости, которая сопровождала смелость. У Итана были свои уязвимые места, он был таким же смертным, как и все мы.

— Всегда твоя! — сказала я от чистого сердца, в то время, как он кончал внутри меня.

Когда я чуть позже открыла глаза, то поняла, что, должно быть, задремала. Итан перевернул нас на бок, лицом друг к другу, но мы по-прежнему были соединены. Он любил оставаться погруженным в меня какое-то время после занятия любовью. Я не возражала, потому что это было именно тем, что он хотел, а я любила делать его счастливым.

Но все же я хотела, чтобы он рассказал мне о своем темном прошлом. Он боялся поделиться с кем-то своей историей, и несмотря на то, что меня это беспокоило, отчасти я понимала его страх. Я часто задавалась вопросом, не это ли одна из причин, по которой ему необходимо все время ко мне прикасаться и всецело обладать мною во время секса и после? Имеет ли это какое-то отношение к тому времени, когда его удерживали в заложниках? Они пытали его, вселяли страх и причиняли боль. Невыносимо тяжело вспоминать, каким он был в ту ночь, когда проснулся в панике.

Я провела пальцами по его плечу и спине, представив его татуировку с изображением крыльев ангела и словами под ней, а еще ощутила шрамы. Итан резко открыл глаза и крепко обнял меня.

— Почему крылья? Знаешь, они так прекрасны.

— Крылья напоминали мне о маме, — ответил он, спустя одно или несколько мгновений молчания, — к тому же, они скрывают многие шрамы.

Я подалась вперед, нежно прикоснувшись к его губам в поцелуе. Обхватила ладонями его лицо и отважилась на решительный шаг. Я не хотела отпугивать Итана своими расспросами, пока он был в настроении, но я полагала, что настало время снова попытать удачу.

— А цитата? Почему именно она?

Он пожал плечами и прошептал:

— Мне кажется, что этой ночью я чуть не умер.

Ему было нелегко открыться кому-то и поделиться наболевшим. Мне стало ясно, что он больше не собирался углубляться в свое прошлое. И я спросила: