С/с. Том 16

Сейгель посмотрел на него.

— Это трудная задача, мистер Маурер, — сказал он. — Слишком мало времени, чтобы спрятать концы в воду.

— Меня не интересует, как будет выполнена работа. Главное — она должна быть сделана. Кто пойдет на дело?

— Моу и Пит, — ответил Сейгель, подумав.

— Пит? Кто это? — резко спросил Маурер.

— Пит Вайнер. Стоящий парень. До сих пор он не убивал, но надо же когда-нибудь начинать.

— Это не тот ли, с родимым пятном? — спросил Маурер, нахмурившись.

— Он самый. У него хорошо подвешен язык. Его старик был министром. Нам нужен парень, который смог бы проникнуть в квартиру без лишнего шума. Пит сможет это сделать. Если у него не получится, Моу сам возьмется за дело. И у него получится. Он силен.

— Мне не нравится этот парень с родимым пятном, — сказал Маурер. — Он слишком приметен.

— У меня больше нет никого, кто мог бы войти в квартиру. Я не знаю плана. Будь у меня побольше времени, я бы не посылал его. Как только он сделает дело, я отошлю его из города. Думаю, что шума не будет.

— Да, лучше бы его не было, — хмуро сказал Маурер.

В дверь постучали, и в комнату вошел Датч Файнер, который присматривал за клубом, когда Сейгель был чем-нибудь занят. Это был высокий краснолицый блондин с серыми ледяными глазами.

— В чем дело? — неторопливо спросил Маурер.

— Только что в клуб вошла какая-то дама, мистер Маурер. Я подумал, что вам следует сообщить. Мне показалось, что это жена Конрада, хотя я могу и ошибиться. Она была здесь как-то вечером, и ее лицо показалось мне знакомым. А сейчас я почти уверен, что это она.

— Ты хочешь сказать, жена Пола Конрада? — переспросил Сейгель, глядя на него.

— Точно, — ответил Файнер, довольный реакцией, которую вызвало его сообщение.

— Она с Конрадом или одна?

— Одна.

— Проверь, Луи! — резко сказал Маурер и поднялся на ноги.

Сейгель протиснулся мимо Файнера и заспешил по коридору, который вел к ресторану. Через несколько минут он вернулся с возбужденным лицом.

— Это, действительно, жена Конрада. Она одна в баре.

Маурер махнул Файнеру, чтобы тот вышел. Когда за тем захлопнулась дверь, он посмотрел на Головина.

— В чем дело? Я не думаю, чтобы он послал ее шпионить.

Головин покачал головой.

— Не могу этому поверить.

— Пойди и поговори с ней, Луи, — приказал Маурер. — Только поделикатнее. Не давай понять, что знаешь, кто она. Посмотрим, скажет ли она сама. Попытайся узнать, что она здесь делает.

Сейгель кивнул и вышел.

— Ты знаешь что-нибудь о ней? — спросил Маурер Головина, снова усаживаясь.

— Немного. Она привлекательная. Припоминаю, что перед замужеством она немного пела, пустяшные песенки, маленькие гонорары. Ты понимаешь, о чем я говорю. Они поженились около трех лет назад.

— Какого черта она может здесь делать? — задумчиво произнес Маурер.

Головин пожал плечами. Его не интересовала Дженни Конрад. «Через несколько часов, — думал он, — Маурер будет на яхте». И тогда он, Головин, будет управлять королевством Маурера. Сбудется, наконец, то, о чем он постоянно думал. Теперь это в пределах досягаемого, теперь он будет иметь власть. У него будет возможность не только советовать. Если он решит что-то сделать, это будет сделано непременно. Его мысли перекинулись от раздумий о власти к чему-то другому, на что он совсем недавно смотрел завистливыми глазами, к Долорес, жене Маурера. При одной мысли об этой высокой, рыжеволосой, зеленоглазой женщине Головин задыхался. На его взгляд, никогда не было женщины более желанной и интригующей, чем она, хотя сам Маурер, казалось, едва замечал ее существование. Как мог он связаться с этой Арно, когда ему принадлежала такая женщина, как Долорес? Головин удивлялся. Как он мог?

— О чем ты задумался, Эйб? — резко спросил Маурер, глядя в глаза Головину.

Тому показалось, что Маурер читает его мысли, и это было очень опасно. Придав лицу безразличное выражение, он пожал плечами.

— О многом, — ответил он и нахмурился. — Ты думаешь, мне нравится все это? Ты уедешь, а кашу оставишь расхлебывать мне. Так что тут есть, о чем подумать.

Маурер кивнул.

— Но ведь я уеду ненадолго, — сказал он. — Тебе только нужно будет все уладить до моего возвращения. Больше не о чем беспокоиться.

Головин подумал, что если кому-то и следует беспокоиться, то это — Мауреру, но ничего не сказал.

Дженни Конрад с тревогой оглядела людный бар. Проходя мимо швейцара, она сказала, что ожидает друзей. Здесь не любили женщин, приходящих одних. У клуба была целая стая своих девушек, и посторонняя конкуренция не приветствовалась.

Прошлый раз, когда Дженни приходила сюда, с ней почти сразу же заговорил толстый пожилой мужчина, который провел с ней весь вечер, угощал ее и рассказывал анекдоты. Дженни нашла его невыносимым и скучным, но сейчас все же надеялась, что он будет здесь. Однако его нигде не было видно.