С привкусом пещерной соли

Наташка не знала, сколько времени прождала там, за запертой дверью, среди вьющихся над головой, пугающих мыслей. И далеко не сразу поняла, что ее действительно заперли, в прямом смысле этого слова, то есть на ключ. Она рассвирепела, конечно, когда не смогла открыть дверь, ведь это позволило отвлечься от воспоминаний о лежащем на полу бесчувственном теле, но даже раздражение быстро прошло — она понимала, что если кто и способен разобраться в происшествии и вытащить Гонзу из того тайника, где он потерялся — то только аквели.

«Если тебе в руки попадет королевский бузун, советую спустить его в унитаз. И я не шучу», — сказал он ей однажды. А сам… А сам!

Времени и правда прошло много, но наконец дверь открылась, правда, вместо Рафы вошел один из двух уже виденных сегодня Отражений. С ним Наташка не была знакома и считала, что ничего на этом не потеряла. По сути, он мало чем отличался от того, с кем пришлось пообщаться в процессе сбора информации об умершей в пещерах девушке. Выглядел он, кстати, довольно плохо. Не так уж много времени прошло, чтобы его лицо стало таким изнуренным, но с фактами не поспоришь — из него словно выжали все соки.

Он вошел и быстро закрыл за собой дверь, перегораживая выход, и вряд ли случайно.

— Как он? — спросила Наташка.

— Очнулся.

— Он очнулся? — впервые в жизни нахлынуло желание наброситься, обнять и расцеловать совершенно несимпатичного ей прежде человека. Но если он и правда помог!..

— Тебе нельзя его видеть.

— Что? — мгновенно нахмурилась Наташка, меньше всего желая в данный момент играть в эти их аквельские игры. — И слушать не собираюсь.

— Нельзя ему тебя видеть.

— Отойдите с дороги!

— Я не могу тебя выпустить.

— Отойдите!!

— Нет.

Наташка задумалась, стоит ли переходить к силовым методам. Не могут же Отражения, возвышенные и мудрые, да что там, почти святые — и лезть в банальную драку? С другой стороны, в избиении подобных людей есть что-то неверное, все равно что младенцев обижать.

— Он не хочет тебя видеть, — тем временем сменил пластинку аквель.

Дверь закрыта, и что-то подсказывает — он не в одиночестве и дальше коридора все равно выйти не дадут.

— Почему? — автоматически поинтересовалась Наташка, размышляя о том, как выбраться без жертв, но аквель, будто ему дали старт, выпрямился и подался вперед, всем видом выражая готовность к долгой и мирной беседе. Наташка пока раздумывала, стоило ли доставлять ему такое удовольствие.

— Ты не виновата. Случайности не поддаются предварительному расчету. Просто никто не планировал твоего появления, — неторопливо начал аквель. — Нам пришлось непросто. Странно, что вообще удалось его вывести обратно. Но так или иначе, он вернулся. Причем другим, совсем другим. Чистым.

Наташка поняла, что невольно прислушивается.

— И что это значит?

— Он не хочет тебя видеть.

— Пусть сам мне об этом скажет! — Ага, так она и поверила. Только не после двух суток, проведенных в его обществе, причем неодетой.

— Он не сможет сказать.

— Он разучился говорить?

— Нет, не так… Послушай, я объясню. Это непросто. Иногда самые нетерпеливые и наивные из нас, они проверяют свои чувства к любимому человеку с помощью транса. Не знаю, с чего это началось, но мы много раз повторяли — этого делать нельзя. Нельзя видеть таким никого, особенно близких! Никто не слушает. И ты, наверное, знаешь, чаще всего проверка не удается.

— Стоп! Вы хотите сказать, он проверял?..

— Нет, нет. Он хотел прогуляться по дороге… к центру мира, как мы говорим. Стать цельным. Увидеть белое. Ты просто оказалась не в том месте не в то время. Никто не рассчитывал, что ты вернешься от Гуру раньше времени и будешь рядом.

— И что это изменило? В смысле, мое присутствие?

— Понимаешь, когда ты ищешь дорогу, ты обязательно должен идти один, потому что присутствие другого человека, особенно если ты к нему неравнодушен, сбивает с цели, и вместо поиска пути ты сосредотачиваешься на сущности находящегося вблизи объекта. Это понятно?

— Да… Процедура одна, но цель меняется в зависимости от окружения.

— Точно. Разговор поэтому не о поиске дороги, а о… тебе. Часто увериться в силе своих чувств у тех, кто этого хочет, не получается. Знаешь, почему?

— Видят характер любимого в истинном свете и разочаровываются? — наморщив лоб, предположила Наташка, судорожно пытаясь разобраться, что же там случилось ночью. Он же что-то говорил, извинялся… она, конечно, не приняла близко к сердцу. Держал в руке эту коробку, черт ее подери, но она была пустая!

В том-то и дело… Уже пустая.

— Не только в истинном свете. Разочаровываются, скорее не в том смысле, что вы вкладываете. Разочаровываются, но не в человеке. Просто они видят его особо, так, как нельзя видеть другого человека, кем бы он ни был. Как бы лучше пояснить…

— Да поясните уже хоть как-нибудь!

Чего лишний раз повторять, особым терпением Наташка не отличалась.