С первого вздоха

— Шрамы неизбежны. Но когда половина всего твоего тела обожженное месиво, это уже уродство. А оно, знаешь ли не красит. Проще скрывать шрамы, чем видеть жалость, брезгливость и не здоровый интерес от окружающих меня существ. Им страшно смотреть на мои увечья, но их взгляды то и дело возвращаются, против воли. Интересно же каково это, — выдал быстро, без запинки и твердым голосом, чего сам от себя не ожидал. — Ну, вот и все.

Нажал на уплотнение и комбинезон сел точно по фигуре лайсы. И вот честно, лучше бы я этого не делал! Меня всего буквально перекосило от осознания, что я только что, сам себе, создал новую проблему. С тем же успехом, Люба могла ходить совсем без одежды.

Я ожидал от девушки возмущений, благодарностей, но уж точно не ее звонкого смеха.

— Тебя сейчас так знатно перекосило! Думала, убьешь меня взглядом! Но знаешь, злым, недовольны и раздражительным ты мне нравишься намного больше, чем… ну… С момента моего пробуждения, ты сам не свой. И я очень рада, что мое изменившееся тело привело тебя в чувства! Открою маааленький секрет, — зашептала, подавшись ближе ко мне. — Сама от себя обалдела, когда в зеркале увидела.

Быстро прошептала и снова засмеялась, смотря на меня сверкающими от радости глазами. Я же хмурился все сильнее. Мне было непонятно ее поведение и я всерьез опасался, что трудное перерождение, могло сказаться на ее сознании. Но прежде чем тащить ее в медкабинет, решил задать Любе несколько вопросов, от ее ответов будут зависеть мои дальнейшие действия.

— Почему ты улыбаешься мне, смеешься, радуешься, когда должна злиться на меня, кривиться от моих шрамов и требовать компенсацию за причиненные тебе неудобства?

И снова она меня удивила.

— Кому должна? Тебе? Нет, ну если ты конечно хочешь, то я закачу тебе истерику, могу даже повизжать от души, а если хорошо напрягусь, то и слезу пущу. Хочешь? — открыто посмотрела мне в глаза.

— Нет, — для верности еще и головой мотнул. — Но твое поведение все равно странное.

— Я попрощалась с жизнью, там, сидя на ступеньках и обнимая своего вредного кота. А потом вдруг проснулась. Жива, здорова, красива и я вижу! — пожала плечами, улыбнулась и добавила: — Правда кушать сильно хочется.

Огромное всем спасибо за комментарии, наградки и лайки. Я все вижу, все чтаю, не всегда успеваю ответить, но мне очень, очень приятно!)))

Глава 8

ГЛАВА 8

ЛЮБА

Искала эту чертову кнопку, все плечи себе истыкала пальцами, но… Толи Рагон так объяснил, толи я такая криворукая! Время шло, результата не было, я начинала медленно заводиться.

Вот что ему стоит шагнуть ко мне и нажать куда надо? Чего толку сейчас прятаться, когда чуть позже все равно покажется? У него просто выбора нет. Или открыться или прятаться от меня всю поездку… полет? Наверное, все же полет. Во всяком случае, я очень надеялась на то, что рядом со мной, в столь не простое для меня время, находится самодостаточный, сильный мужчина, а не жалеющий себя нытик. По крайней мере, то как он вел себя до этого, заставляло меня надеяться на лучшее.

Когда мое терпение достигло апогея, я, переступая через себя, попросила помощи у Айда. Всегда и во все времена я могла надеяться только на себя, попросить помощи, означало показать свою слабость или же попасть на ответную услугу, а как показывала практика, ответку всегда просили намного серьезнее чем была оказанная услуга. Слава богу, я так не попадала, но многие знакомые хлебнули столько, что едва осилили.

Темная фигура шагнула мне на встречу, одновременно с сорвавшейся с губ просьбой. Подождала бы еще немного и не пришлось бы просить, а впрочем, слова уже сказаны.

Чем ближе подходил инопланетянин, тем сильнее билось мое сердце. Настоящий гигант! Выше меня на две головы, его мощь подавляла. Наверное, именно так чувствует себя мышка, смотрящая на приближающегося кота.

Первым, на свету появилась нога сорок последнего размера, затем и все тело, я затаила дыхание, глядя туда, где должно было появиться его лицо, но он медлил, всего лишь несколько секунд, за которые он мог передумать показываться и отмотать все назад. Но Рагон шагнул.

Первое, что бросилось в глаза, его черные длинные волосы с широкими, ярко красными прядями. Не достаточно длинные для косы, их даже в куцый хвостик можно собрать с трудом, и то, если получится. Но они были как раз нужной длинны, чтобы иметь челку закрывающую половину лица. Он был напряжен, не поднимал на меня своих глаз, явно сдерживаясь от того, чтобы тряхнуть головой, ведь тогда, заправленные за левое ухо волосы выскользнут из плена и скроют то, что Рагон называл уродством.