С пером и автоматом

И вдруг в этот самый момент откуда-то из-под развалин дома, где располагались пулеметчики, донеслись звуки баяна:

Славное море, священный Байкал…

«На Байкал! Вот куда увезу я семью отдыхать!» — подумал Чапичев, вспоминая любимые места на этом удивительном озере.

Рука потянулась к планшету. Достал блокнот. С трудом отыскал страничку, где еще можно было на полях мелким почерком что-то втиснуть.

Рождалось новое стихотворение. А может быть, победная песня. Поставив в уголке дату «3 марта 1945 года», он написал:

Я как прежде, родная, в строю,
Принимаю грохочущий бой,
За страну, за Отчизну свою
И за новую встречу с тобой…
Ни о чем я тебя не молю,
Знаю верность твою и любовь.
И сильнее тебя я люблю,
Уходя в наступление вновь…

Неожиданно ударили немецкие пулеметы. Завыла и рядом за стеной дома разорвалась мина. Загрохотали разрывы снарядов.

Немцы начали очередную атаку — новую попытку вырваться из окружения.

Спрятав блокнот, Чапичев перебежал к притаившимся за обломками стены бойцам. «Чем яростнее атака врага, тем ближе надо быть к солдатам. — Это правило давно усвоил Чапичев. — На войне одинокого пуля находит и под землей».

Каменный дом, где засели фашисты, походил на крепость. Гитлеровцы вели огонь из каждого окна, пролома. Подступиться к этому стреляющему, огнедышащему гиганту было невозможно. Его надо было разбомбить или взорвать. Весь целиком! Но ни того, ни другого сделать было нельзя: пострадали бы свои солдаты, тесным полукольцом окружившие здание.

— Ну, а что если мы возьмем этот дом изнутри? — спросил Чапичев сидевших вокруг него солдат.

— Лишь бы коготком зацепиться, — ответил за них Шерстняков.

— Но как вы туда попадете, товарищ майор?

— Сейчас узнаешь, — ответил Чапичев. — Пойдешь со мной?

— Так если вы не боитесь, товарищ майор, то и я тоже, — ответил солдат, оправляя до черноты пропотевшую на плечах гимнастерку.

— У меня есть план, — сказал Чапичев. — Бросим перед домом несколько гранат, и, пока дым рассеивается, добежим до парадной двери. А вы здесь не зевайте, — обратился он к остальным солдатам. — Как в окне, возле двери, пулемет накроем, сразу же вперед за нами!

Метнув одну за другой две гранаты, Чапичев вместе с Шерстняковым бросились к дому. Ворвавшись в здание, снова бросили по гранате туда, откуда стреляли вражеские пулеметчики.

Почти одновременно взорвалось еще несколько гранат, и весь взвод вбежал внутрь здания.

Тем временем Чапичев со своим напарником проник на второй этаж, откуда бешено стреляли гитлеровцы.

Завязалась рукопашная схватка. Вдвоем, солдат и майор, они сумели расправиться со всеми, кто был в комнате. Но вот распахнулась дверь соседней. Чапичев не успел повернуться… Сраженный вражеской пулей, он упал на пол. Шерстняков выпустил полдиска в гитлеровца, убившего майора. Но помочь храброму офицеру, любимцу солдат, было уже нельзя.

Как море рокочет в минуту прибоя,
Как песня в победном бою,
Быть честным и храбрым советским героем
Я Родине клятву даю!

Именно эти простые, проникновенные строки, написанные Чапичевым еще накануне войны, лучше всего украсили бы его памятник. Чапичев оправдал их всей жизнью, которая от начала и до конца была подвигом.

Живет о герое память

В письме-завещании, посланном в адрес Крымского отделения Союза писателей, начальник политотдела дивизии гвардии майор Лебедев сообщил в те дни:

«…Вражеская пуля оборвала жизнь пламенного большевика агитатора Чапичева.

Бойцы, сержанты и офицеры, страстно любившие своего агитатора, со слезами на глазах поклялись жестоко отомстить немецко-фашистским захватчикам. И свою клятву сдержали — много фашистских гадов было убито, ранено и пленено.

И сейчас, когда мы завершаем уничтожение окруженной вражеской группировки, на устах у всех бойцов и командиров светлое имя большевика Якова Чапичева.

Недалек тот день, когда салюты Москвы возвестят о нашей полной победе. Распластанная фашистская Германия будет лежать у ног воинов-победителей: мы никогда не забудем тех, кто отдал жизнь за счастье и независимость нашей Родины…

Пусть правда о большевике Чапичеве, о его героизме дойдет до нашей Родины. Пусть на его подвигах воспитывается молодое поколение».

С тех пор, как отгремела война, минуло много лет. Но всякий раз при встрече с фронтовыми товарищами — в обычный ли будничный день или в праздничный вечер, расцвеченный огнями салюта, — мы с гордостью и грустью вспоминаем тех, кто отдал свою жизнь за спасение Родины. И всякий раз память приносит новые подробности о друзьях, полузабытое становится почти явью.

А время неутомимо летит. Растут наши дочери, мужают сыновья. И люди, которые были близкими для нас, становятся такими же близкими и для них.