С отцами вместе

— Садитесь, черти полосатые! — закричал Васюрка маячившим перед его глазами японцам, но они ничего не поняли. Тогда Васюрка ткнул одного из них кулаком в спину. Японец, повертываясь к Васюрке, наступил на борт, перегруженная лодка накренилась и зачерпнула. Несколько солдат испуганно вскочили со скамеек, лодка закачалась еще сильнее, захватила воду сначала левым, потом правым бортом.

— Васюрка! — кричал с зареченского берега Костя. — Прыгай скорей! Пусть желторотые купаются!

Что-то кричал и старый перевозчик, но Васюрка ничего не мог разобрать из-за гвалта, поднявшегося в лодке. В этот момент цепь оторвалась и лодка перевернулась. Васюрка окунулся в ледяную воду. Вынырнув, он тряхнул головой, выпустил фонтанчиком воду изо рта и, толкая перед собой весло, забулькал ногами к плоту, на котором работали строители моста. Плотник подал ему руку и вытащил из воды. Сейчас же подбежал перевозчик и увел Васюрку в свою будку.

— Цепь, понимаешь, не выдержала… Я же тебе кричал, бросай ты их… Ну, ничего, у меня печка топится, живо обсохнешь… За тебя я больше всего боялся…

В реке, между перевозом и строящимся мостом, барахтались японцы. Трое, бросив винтовки, скоро ухватились за плот, их тоже подняли наверх. Некоторые пытались прибиться к берегу, однако намокшая одежда и оружие тянули их ко дну. Вынырнув несколько раз, они больше не показывались над водой. Мимо новых свай плыли одни шапки. Недолго продержался и офицер. Что-то крикнув по-японски, он взмахнул руками и ушел в глубину. Один забрался на перевернутую лодку, стал на колени, сложил руки на грудь для молитвы, склонил голову. Плотники хотели зацепить лодку багром, но не достали, и она поплыла дальше.

По обоим берегам суетились люди. Из макаровского дома прискакали на лошадях казаки. Они вытащили двух солдат и откачали их на шинелях. С помощью жердей сняли японца, молившегося на лодке: она застряла на ближнем перекате. На место происшествия приехали японский и семеновский коменданты. Прежде всего они разогнали народ.

Так зареченские ученики и не попали в школу. Васюрка на работу после обеда не вышел, он лежал дома в постели. Дядя Филя с трудом выпросил в аптеке немного спирта и натер им отважного рулевого.

— Лежи теперь, Иван Купала! — смеялся дядя Филя.

Костя принес Васюрке горячего молока, а Вера, по совету матери, заварила в чайнике сухой малины. Маленький Витька допытывался у старшего брата, что он видел под водой и почему не принес ни одной японской винтовки — все равно они зря будут лежать на дне. Васюрка закрыл глаза, гладил Витькину вихрастую голову и почему-то улыбался…

К вечеру Усатый через связного передал Тимофею Кравченко, что из восемнадцати японцев, направлявшихся к Лысой горе на поимку партизанских разведчиков, спаслись только шесть, все они отправлены в госпиталь. Начались поиски неизвестно куда скрывшегося старика перевозчика…

* * *

В первое же воскресенье Костя, Индеец, Кузя и Пронька отправились ловить рыбу. Васюрка еще болел…

Остановились на берегу залива, где недавно мастерили кораблики. На песчаных отмелях и в кустах белели, как большие куски сахара, льдины, тая на ветру и солнце. Вода заметно сбыла, но к реке подойти было нельзя: ноги глубоко увязали в грязи. Пришлось накидать побольше камней, чтобы удобнее было стоять с удочками.

Развели костер, уселись вокруг него.

— Эх, закурить бы! — мечтательно произнес Кузя и потер переносицу. — У тебя, Индеец, не осталось японских сигарет? Ты ведь тогда много цапнул!

На Леньку тянул дым от костра. Он кашлял, тер глаза и злился.

— К Эдисону иди. Там закуришь.

— Хорошо теперь изобретателю! — сказал Пронька. — Что он, по-вашему, сейчас делает?

— Карабин чистит! — подсказал Индеец.

Костя подбросил в огонь сухих веток, прижался спиной к Индейцу.

— Не будет же он целый день карабин чистить. Сейчас, небось, где-нибудь в разведке. Вышел из тайги, фуражку набок сдвинул — ему папа недавно свою кондукторскую отправил… Шурка говорил, что Лидия Ивановна рассказывает партизанам о литературе. О Пушкине, Толстом, Лермонтове… Кузя, у тебя клюет!

Кузя побежал к удочке. На крючке трепыхался большой чебак. Кузя выдавил внутренности, счистил ногтем серебристую чешую и бросил чебака на угли.

— Ребята, — прошептал Ленька, — кто-то идет к нам! Кажется, казаки!

Кузя вскочил, как ужаленный.

— Они про кораблики, наверное, узнали. Крышка нам! Тикать надо!

— Не хнычь ты! — прикрикнул Пронька.

— Я буду вести переговоры! — Костя поправил на голове кепку и посмотрел на подходивших. Это были, действительно, казаки: желтые лампасы на синих широких штанах виднелись издалека.

Казаки подошли к костру. Они были в одних гимнастерках, но на головах торчали черные папахи — фуражек еще не выдали.

— Здорово, мужики! — весело крикнул чубатый казак, тот самый, который бросил камень в двухмачтовый кораблик.

— Здорово, паря-казак! — нарочно грубовато ответил за всех Костя.

— Поймали? — поинтересовался второй казак, присаживаясь к костру.

— Поймали! Два белых, а третий, как снег! — Костя кивнул на угли. — Вот жарим рыбу-кит!

Чубатый оглядывал берег, не садился.