С небес об землю

— Не герой? А как же ты попал сюда? Чтобы попасть сюда нужно пройти Ледяную пустыню, Живой лес и земли кентавров. А потом победить Гиглаву и пройти через ее Пещеру Прямого Пути. И ты говоришь, что ты не герой?

— Видите ли, я пошел другим путем, и ненароком зашел не в ту дверь.

— Да, на героя ты не похож. Даже говоришь иначе. А кто же ты?

— Я программист.

— А кто это?

— Это человек, который думает, как научить других делать то, что нужно.

— То есть, ты мыслитель? Я тоже. Потому и не люблю героев, что отрывают от дум. Хорошо, если ты мыслитель, то дай мне задачку, над которой можно думать. И тогда я тебя пропущу.

— Задачку? Хорошо. Скажи, привязана ли к конуре собака, привязанная к ней?

— Хм. Привязана ли привязанная? — Он задумчиво поскреб подбородок. — Если говорить о физической привязи, то да. А вот если о внутреннем чувстве… Хм.

Великан, не обращая на меня внимания, опустился на землю, снова превратившись в груду камней, скрывших яму от взгляда. Когда я перебирался через эту кучу, из нее донесся затихающий голос:

— Хм… Привязанность здесь надо рассматривать как психологическую характеристику. Тогда…

Достигнув ямы, я увидел ступеньки, уходящие вглубь. Спустившись по ним, я оказался в вырубленном в скале коридоре, плавно загибающимся влево с небольшим наклоном вниз.

После примерно получаса ходьбы, когда я уже соскучился по палящему солнцу и немного замерз в этой каменной толще, туннель наконец вывел меня на песчаный пляж, тянущийся до самого берега.

Пройдя метров шестьсот под палящими лучами, увязая в песке, я, уже соскучившись по прохладе туннеля, все-таки добрался до берега, скинул одежду и пошел от берега по медленно опускающемуся дну.

Войдя по грудь, я с удовольствием нырнул и, плывя над песчаным дном, с интересом наблюдал за мельтешащей подводной живностью.

Вдруг послышался отдаленный гул. Рыбья мелочь брызнула во все стороны, устрицы захлопнули створки, а краб начал суетливо закапываться в песок. Вынырнув, я услышал крики и увидел, как рыбаки отчаянно гребут к берегу. Вот лодки достигли мелководья, и рыбаки, выпрыгнув из них, помчались к береговым утесам, испуганно оглядываясь назад.

Я поглядел в ту же сторону и увидел, как мне показалось, спину огромного морского животного, быстро приближающегося к берегу. Очень быстро эта «спина» стала подниматься вверх по всей береговой линии, и я понял, что мне повезло увидеть цунами в действии. Огромная волна поднялась передо мной и на мгновение застыла в кажущейся неподвижности. Потом ее верхушка, подавшись вперед, начала опускаться, закручиваясь гребнем.

Я понял, что через мгновение вся эта тысячетонная масса воды обрушится на меня, и мне стало неуютно. Мне даже расхотелось купаться, а захотелось оказаться где-нибудь подальше — например, на вершине с каменным мыслителем, а еще лучше — в том кабинете со свитками. И в тот момент, когда волна уже почти дотянулась до меня, я оказался перед столом с раскатанным свитком, на котором медленно гасли строки символов. К моему удивлению, одежда, оставленная на берегу, оказалась снова на мне.

Свернув свиток, я обдумал случившееся.

Получается, что каждый свиток — это отдельный мир. Сосредотачиваясь на написанном я вхожу в мир, а пожелав вернуться, я моментально оказываюсь в этой комнате. Если при входе держаться руками за свиток, то в том мире я невидим и свободно прохожу через любые препятствия, а если не держаться, то я там вполне материален со всеми последствиями. Все просто и легко.

А может, я так же могу уйти и отсюда?

Я сосредоточился, представил Витькину лабораторию и пожелал вернуться туда. Ничего не получилось.

Что ж. Пока хозяин не вернулся и не вернул меня взад, постранствую по мирам. Делать-то больше все равно нечего. А написать свой мир я не смогу — языка не знаю.

Я подходил к стеллажам, брал наугад свитки и, раскатав на столе, всматривался в письмена, входя в очередной мир.

Я побывал в гуще сражений и в научных лабораториях.

Я беседовал с мудрецами и принимал участие в плясках дикарей.

Я пересекал океан на утлых парусниках и мотался между звезд на различных звездолетах.

Я бродил между мирами по призрачному Междумирью и перемещался по параллельным пространствам с помощью хитроумных машин, через Ведьмины круги и через аномальные зоны.

Я встречал множество самых разных людей, не совсем людей и не людей.

Я плавал в таинственном нечто и находил следы древних цивилизаций.

Я творил и разрушал миры силой мысли и дробил скалу бронзовой киркой.

Я побывал и в пышных дворцах — и правителем и царедворцем и слугой, и в жалких хижинах.

И все мои путешествия убеждали меня, что мир многолик, изменчив и разнороден. И, в то же время, существует один единственный мир, отбрасывающий множество теней, а в какой тени ты сейчас живешь зависит даже не от автора свитка, а от тебя самого, от твоих представлений, от твоей картины мира.

Постепенно я стал уставать от множества впечатлений. Свернув очередной свиток, я отложил его на край стола к куче уже просмотренных, сел на стул и задумался.