С небес на землю

— Нам по сто грамм «Чиваса», двенадцатилетнего, и яблочный сок. А хотите кока-колу?.. Чтоб одно с другим бодяжить, «Чивас» — самое то. Благородное виски для этого не подходит. Это меня все Глафира научила, — добавил он хвастливо. Видно было, что ему почему-то приятно то и дело упоминать эту самую неизвестную Глафиру.

— А покушать?.. — влезла официантка.

— Кусок мяса на гриле, — вдруг брякнула Митрофанова. — И побольше.

— Вот это правильно! — одобрил Дэн Столетов, а Владимир Береговой от изумления, кажется, икнул, но у нее не было сил оценивать его изумление.

— «Кушать» — это ужасно, — процедила Митрофанова в спину удаляющейся официантке, но все же так, чтоб она не слышала. — Неприлично. Нужно говорить «есть»! Или тогда уж — ужинать, завтракать! Но точно не «кушать».

— Вот Глафира тоже всегда говорит, что так нельзя! Будто это лакейское слово! А вы где учились?

— В университете.

— И я тоже! И Глафира, между прочим…

— Я должна перед вами извиниться, — выговорила Митрофанова с отвращением. — Я дала Анне Иосифовне слово!.. С ее точки зрения, я уволила вас несправедливо.

— А с вашей…

— Да какое это имеет значение! Раз она считает, что несправедливо, значит, так и есть. Извините меня. Я ошиблась.

Береговой вдруг пристально посмотрел ей в лицо, и она не отвела глаз. Журналист Дэн Столетов притих, да и вообще ресторанный шум вдруг как-то отдалился, растаял. Зацепившись взглядами, они никак не могли оторваться друг от друга.

— Послушайте, — сказал Береговой негромко, — неужели вы на самом деле думаете, что я намеренно выложил в Сеть те фотографии?! Или что я мог как-то… проконтролировать, чтоб никто их не выложил, и не сделал этого?

— Не знаю, — призналась Митрофанова честно. — Но в тот момент мне казалось, что уволить вас — самое правильное решение. Вы допустили утечку информации, крайне нежелательную для нашего издательства! А за издательство отвечаю я! Ну, может быть, не я одна, — поправилась она быстро, — но это именно мой вопрос, репутация, престиж и все прочее!

— С чего вы взяли, черт побери, что всем остальным наплевать на престиж и репутацию?

— А вам разве есть до этого дело?!

— Есть, — сказал Береговой, который никогда в жизни не думал ни про престиж, ни про репутацию.

Он занимался любимым делом, и оно доставляло ему удовольствие, радость, а иногда раздражало и утомляло, и, только посидев без всякого дела и рассылая во все стороны собственные унылые резюме, он оценил, какое это счастье — возможность заниматься любимой работой и ни о чем не думать!

— Мне есть дело до издательства, — повторил он упрямо, и скулы у него покраснели. — Только я не воплю об этом на каждом углу так, чтоб меня непременно слышало начальство и ценило мое служебное рвение!

— Тише! Ты чего опять разошелся, Володя?!

Береговой дернул плечом, за которое взялся Дэн.

— А я, выходит, воплю!.. — Катя вдруг с ужасом подумала, что все же заплачет, а плакать перед ними ну никак нельзя. — Исключительно ради начальства!

— Ну-у, показательные выступления вам удаются, Екатерина Петровна!

— А вам лучше помалкивать, пока никто не передумал…

Неизвестно, чем кончилось бы дело, если б у Берегового не зазвонил телефон. Но он зазвонил, грянул какую-то разухабистую мелодию.

— Да! — гаркнул Береговой, и Митрофанова быстро закурила, вытряхнув сигарету из пачки Дэна Столетова.

— Владимир, это Алекс Шан-Гирей.

— Да.

В трубке помолчали.

— Кто, кроме вас, знает, что Анна Иосифовна пользуется компьютером и у нее в кабинете есть Интернет?..

— Что?!

Там опять помолчали.

— Так кто знает, Владимир? Кто-то из вашего отдела?

— Из моего никто, — пробормотал Береговой и зачем-то прикрыл рукой трубку. — Кабель тянули интернетчики, их со стороны нанимали, никто из них в издательстве не работает… Нет, подождите! А с чего вы взяли, что у нее… что в кабинете есть Интернет и она…

— Электронный адрес вы для нее регистрировали? Пароли придумывали?

— Я…

— Кто еще знал пароль и адрес?

— Никто.

— Что случилось? — одними губами спросил Дэн Столетов, подсунувшись к самой трубке. Митрофанова тоже смотрела с интересом. Сигарета дымилась у нее в пальцах.

Береговой кое-как поднялся из-за стола и ушел с телефоном за вешалку, на которой громоздились груды одежды.

— Послушайте, — заговорил он приглушенно, втискиваясь за эти груды, — что вам нужно?! Почему вы задаете мне такие вопросы?

— Кто еще знал, Владимир?.. Из вашего отдела никто, значит, из другого! Девушка Ольга из русской прозы?..

— Ольга тут совершенно ни при чем! И те фотографии — просто глупость, шалость!..

— Какие фотографии? — помолчав, осведомился Алекс.

— За которые меня уволили! Но она мне все объяснила! И вообще это не имеет значения, потому что меня не уволили!..

— Вас вернули на работу?..

— С извинениями! — сказал Береговой со всей язвительностью, на какую был способен. — Сама Митрофанова извинилась! Передо мной!..

— Понятно. — Алекс еще помолчал немного. — Значит, увидимся в издательстве.

И пропал из трубки.

Береговой начал вылезать из-за вешалки, чуть ее не уронил, но вовремя подхватил, удержал.