С милым рай и в шале

Алик совсем приуныл. Да нельзя ее в дом, неужели бабушка не понимает?! Диана — не та женщина, которых знакомят с семьей. Да и не хочет он ее ни с кем знакомить!

— Бабо джан, давай я ее сюда приведу, — чуть ли не взмолился Алик.

Старая женщина нахмурилась и какое-то время недовольно рассматривала внука. А потом махнула рукой:

— Веди уже. Моим ногам легче, — но недовольство из ее голоса никуда не делось. Да он о сам понимал, что нарушает все правила гостеприимства. А бабушка была самым гостеприимным человеком из всех, кого он знал.

Диана аккуратно оглядывалась, пока они шли через сад и огибали дом. На их счастье бабушка вела себя тихо, и пока еще ничье внимание их приход не привлек. В чем-чем, а в мудрости Хэгуш отказать нельзя было. Вот и сейчас, несмотря на недовольство поведением внука, женщина поняла его лучше, чем даже он сам. Она даже детей отправила в дом и дожидалась их на заднем дворе в гордом одиночестве.

— Это Диана, — представил Алик. — А это моя бабушка — Хэгуш…

— Иди-ка, приготовь нам кофе, — перебила его бабушка. — Мы тут сами разберемся, без тебя, — не очень ласково добавила.

Алику ничего не оставалось, как отправиться выполнять поручение. Если бабушка решила от него избавиться, чтоб остаться с Дианой с глазу на лаз, значит, так тому и быть. Не кофе, так другой повод бы нашелся, чтоб спровадить его.

* * *

Диане понравился и большой кирпичный дом, и ухоженный сад, и даже то, что в саду повсюду попадались то игрушки, то маленький велосипед, то мяч, в общем, что-то детское. Но сама ситуация, то как она крадется (а они именно крались, стараясь ступать бесшумно) за Александром через сад, как он воровато оглядывается на окна, казалась ей даже не странной, а авантюрной. Куда и зачем он ее привез? И главное — почему она согласилась?

Когда они обогнули дом, Александр прибавил шагу, заспешил к старой седой женщине, в длинном цветастом халате, сидящей на скамейке. Диана же, напротив, притормозила еще сильнее и наблюдала издалека, как весело он машет носящейся кругами детворе, как тепло обнимает и приветствует женщину, по всей видимости, родственницу, как она ему что-то говорит низким голосом. Казалось, Александр про Диану и вовсе забыл, а вот родственница его, напротив, поглядывала на нее с интересом из-за его плеча.

— Присядь, Диана джан, — похлопала бабушка Александра по скамейке, на которую сама уже снова опустилась, когда приказным тоном отправила внука в дом готовить кофе, и он как маленький беспрекословно подчинился, с опаской покосившись на Диану.

Она с радостью подчинилась. Эта женщина показалась ей настолько интересной, что хотелось разглядывать ее, изучать, чего, конечно же, Диана не могла себе позволить. В бабушке Александра она угадывала сильный волевой характер, накопленную годами мудрость, природную мягкость, что удивительным образом сочеталась с властностью, затаенное любопытство, непомерную любовь к ближнему… да много чего еще! К ней ее влекло магнитом, как всегда происходило с ней, когда встречала интересного человека. Только вот, она постоянно напоминала себе, что женщина эта — бабушка Александра, отношения с которым не сложились у нее с самого начала. И для нее это значило, что в общении следует проявлять осторожность.

— Красивая девочка, ладная, — осмотрела ее бабушка Александра и довольно прицокнула. — А с лицом у тебя что, дорогая?

Не дожидаясь ответа, она обхватила лицо Дианы руками и немного повернула, чтоб на него падал свет.

— Вай ме! С губами беда!.. — придвинулась она ближе, рассматривая губы Дианы старческими подслеповатыми глазами. — Но плакать не надо, красавица моя. Знаю я слова правильные… Алик джан знаешь, как мучился в детстве? Вай ме!.. Не так, как ты — глаза у него были совсем слабые, ячмень как прирос к ним. И тогда меня одна мудрая и старая женщина научила заговаривать эту беду. И тебе сейчас заговорим. Закрой глаза, Диана джан.

Диана молча подчинилась. Она бы согласилась и не на такое, лишь бы губы перестали пульсировать и болеть все сильнее. А именно это сейчас и происходило.

Лицо женщины приблизилось к ее почти вплотную, но, как ни странно, запаха старости Диана не уловила. От бабушки Александра пахло почему-то пирожками и какими-то специями. А потом она принялась что-то шептать на непонятном Диане языке. Наверное, армянском, — вспомнила она, кто женщина по национальности. Надо же! А ведь об этом она умудрилась забыть!

— Все, дорогая, — закончила заговаривать женщина, и Диана открыла глаза. — Завтра от твоей беды не останется и следа, потерпи. А сегодня вечером подержи возле губ вот это, — покопалась она в кармане и протянула Диане лоскут ярко-красной материи. — Тоже помогает, — быстро закивала она.

— Спасибо большое! Простите, забыла ваше имя, — смутилась Диана, вспомнив, что Александр называл бабушку как-то диковинно.

— Зови меня баба Лена, — рассмеялась она и заколыхалась всем своим крупным телом. — Русские меня все Еленой зовут. Да и в метрике так записано… А у тебя красивое имя, знаешь! У нас, в Тбилиси, часто так девочек называют.