С М С

Инфляй о чем-то стал громко спорить с нукером, видимо уверяя его не срезать путь, а обойти овраг и холм, что высился впереди. Мол, подъём больно крут, вся дичь с повозки выпадет, да и коням тяжело. Нукер робко отбивался от уговоров Старейшины, впрочем тот быстро уступил, потому как особо и не хотел спорить. Сказывалась усталость, возраст.

Махнув рукой на упрямого ведущего, он проскакал в конец колонны, осмотрев и пересчитав охотников и их орлов. Все десять человек и пять птиц были на месте.

Кони с трудом, поскальзываясь на жёсткой траве, взбирались на холм. Инфляй прищурено следил за повозкой, дымя чубуком, и то и дело подстёгивал Джэбе, своего старого верного рысака, не имевшего особого желания подниматься по склону.

Мелай упрямо вспоминал свой недавний сон. Он жадно вгрызался умом в каждый кусочек видения, стараясь понять, что это было – просто морок Морфея или вынырнувшее из черной бездны воспоминание. Водопад. Там был водопад, маленький, как струйка воды, но все же. Ведь и его нашли, бесчувственного, тоже у водопада… Он закрыл глаза и снова увидел последнюю картинку из сна: луна и звёзды вдруг погасли на мгновение, а когда вновь засветили…

Оглушительный свист и грохот вдруг заставили Мелая открыть глаза. Лошади перепугались и начали метаться, рискуя опрокинуться на опасном склоне холма. Беркуты закричали, расправляя крылья. Нукеры отчаянно старались успокоить животных, но иные, всё же, свалились на бок, чудом не раздавив своих наездников. Затянутое тучами небо гудело; высоко над серой пеленой что-то стремительно проносилось над степью, издавая оглушительный рёв. Инфляй громко кричал, ругая нерасторопных всадников: "Что ж вы, щенки белогрудые, гром небесный никогда не слышали?! А ну держать коней!"

Слышали. Конечно, они слышали гром. Но сейчас это было нечто другое. Где-то далеко, в версте к западу от них, огромной огненной стрелой пронзив тучи, упала на высокий курган огромная белая птица. Все, кто видел это падение, не смог бы описать её иначе. Хотя, конечно, какая это, к чертям, была птица! Не иначе небесная повозка Бурханов. А может, это тарелки теперь обернулись в таких страшных металлических чудищ, чтобы снова сеять смерть среди людей…

Не успел никто из охотников опомниться и успокоить перепуганных лошадей, как вдруг их окружили чёрные всадники, с дикими воплями спустившиеся со склона холма, пока падала белая птица. Среди них также во множестве мелькали и пешие войны с длинными копьями.

– Порваты! Засада! Готовь оружие! – кричал кто-то из нукеров.

Но было поздно. Враги быстро окружили Язов, нацелив на них свои стрелы, приставив к груди каждого копья. Кто-то из охотников попытался оказать сопротивление, отбиваясь своим копьём, но тут же был сброшен с лошади и побит. Инфляй поднял правую руку, говоря этим жестом охотникам, чтоб те не противились воле супостата. Он злобно искал взглядом кого-то среди Порватов, легонько придерживая Сульдэра, который кричал и без устали вертел головой, не видя что происходит, но чувствуя угрозу.

Грязные ругательства, крики и улюлюканье стихли. Мелай со страхом и любопытством рассматривал Порватских воинов, до этого ему приходилось видеть их только пленными. Они были одеты в какие-то чёрные лохмотья, одинаковые у всех, их лица были по самые глаза скрыты чёрными же тряпками, весьма грязного, как отметил Мелай, вида. Длинные курчавые бороды торчали из-под этих тряпок. Лошади Порватов были тощими, изнуренного вида, в аккурат под их тощих наездников. Вместо попон на них было все тоже грязное тряпьё, местами сильно изорванное. Никаких доспехов на них заметно не было, но зато у них имелось много трофейного оружия. Короткие вилы и большие железные ножи висели на поясах у некоторых. Отчим ему рассказывал, как редко нойонам доводилось находить металлическое оружие Великих, не поддавшееся ржавчине. Эти ножи, вилы и кинжалы Язы никогда не продавали, а только вооружали ими своих воинов. Поэтому сомнений в том, что замеченное Мелаем оружие на поясах Порватов – именно трофейное, у него не было. Молчание прерывалось только редким ржанием коней и клекотом беркутов. Инфляй наконец нашёл в толпе врагов того, кого искал, вожака, и обратился к нему.

– Как ты смеешь, зловонное отродье падальщиков, окружать Старейшину Язов?

Вожак отличался от всех только тем, что на лице его не было тряпки, равно как не было и бороды. Он оскалил гнилые зубы и подвёл коня ближе к Инфляю. Пешие Порваты, целившие Старейшине в грудь копьями, покорно и боязливо расступились перед главарем.

– Заткни свою пасть, недостойный! Сегодня мы мстим. Сегодня нет для нас никаких старейшин. Вы все – недостойные! – голос вожака был больше похож на рычание, и Мелаю даже показалось, что звуки слов рождались у него не в горле, а где-то в брюхе.

– Вязать их! И в кучу! Снять доспехи и забрать оружие! Посмотрите, может среди них бабы есть. Найдёте – сразу ко мне! – после этих слов вожак залился хриплым хохотом, больше похожим на кашель умирающего чахоточника.

Порваты делали всё молча, несуетливо, хотя и споро.