С крестом и мушкетом

А надо сказать, что все англичане в Индии и в Юго-Восточной Азии были холостяками или жили там без жен, так как английская Ост-Индская компания специальным законом запретила въезд английским женщинам в южные страны. Вначале голландская Ост-Индская компания издавала такие же «антиженские» законы, но, когда надо было создать постоянную колонию на Яве, положение изменилось, и был принят закон, по которому голландец, живущий в Индии или на Яве с семьей, получает вдвое большее жалованье, чем холостяк. Поэтому все голландцы в Сурате и Батавии из сил выбивались, чтобы найти себе жену. Европейских женщин не хватало, и потому женились на любой приглянувшейся женщине при условии, чтобы она была христианкой. Даже больше того, нередко покупали на рынке хорошеньких рабынь, на скорую руку обращали их в христианство, а потом, женившись, получали заслуженную прибавку к жалованью. Правда, чаще всего такие жены оставались на положении служанок. Никто из мужей не осмеливался привезти «дикарку» в Голландию.

Не трудно представить, что появление в Сурате трех хорошеньких португалок вызвало ажиотаж среди голландских купцов и чиновников. Самые богатые купцы компании предлагали им руку и сердце. Первым делом «невест» обратили в протестантство, а затем выдали замуж. Двух — на Яву, в Батавию, одна, донна Лючия, осталась в Сурате, выйдя замуж за крупного служащего компании.

Лючия оставалась втайне католичкой, и появление итальянца, тоже католика, обрадовало ее, хотя во всех остальных отношениях оиа была довольна жизнью, ибо и не могла мечтать о таком удачном браке, попади она, как предполагалось, в скудеющее Гоа.

Так что, проведя несколько вечеров в беседах с донной Лючией и ее благородным супругом, Делла Валле уже сеставил себе представление о положении в Португалии и о том, что он найдет в столице португальской колониальной империи. Оставался вопрос, как добраться до Гоа.

По суше до Гоа было более четырехсот миль — расстояние длинное, и путешествие могло быть не только утомительным, но и опасным ввиду того, что в Индии начиналась война между Великим Моголом Джахангиром и его сыном Шах-Джаханом. Морем еще опаснее — слишком много охотников до торгового судна. И португальцы, и голландцы, и англичане — никто не брезгал разбоем, не говоря уж о местных, малабарских, пиратах.

И тут подвернулся удобный случай — в Сурат зашел большой португальский конвой, идущий в Гоа. Если в море голландцы и португальцы были смертельными врагами, то в суратском порту они не осмеливались сводить личные счеты. Поэтому португальские корабли могли свободно заходить в этот порт. Командир конвоя согласился взять на борт «нейтрального» итальянца, тем более католика. И через несколько дней Делла Валле уже ступил на землю первой колониальной столицы Южной Азии.

Вот какой предстала португальская колониальная империя глазам образованного итальянца, приехавшего туда 8 апреля 1623 года.

Остров, на котором раскинулся город, был обнесен мощной стеной, за которой виднелись крыши домов и колокольни соборов, верхушки пальм и кроны плодовых деревьев.

Посреди острова поднималось несколько холмов, с которых открывался вид на город и на соседние острова. Дома большей частью каменные, с большими окнами, открытыми в жару дуновению морского бриза. Но самыми красивыми и высокими зданиями в Гоа без сомнения были церкви. Каждый религиозный орден строил свою. Вот возвышаются доминиканский, августинский, францисканский, кармелитский храмы, церковь иезуитов… Путешественнику бросилось в глаза, что и половины священников и монахов, наполнявших улицы Гоа, было бы достаточно, чтобы обеспечить распространение и поддержание христианства в Гоа. Делла Валле еще не знал, что среди этих монахов множество тех, кому по долгу службы положено быть на «переднем крае» борьбы за души — на далеких Островах Пряностей или среди непокорных сиамцев, бирманцев и камбоджийцев. Но всеми правдами и неправдами многие святые отцы предпочитали отсиживаться в столице. И это им удавалось тем успешнее, чем слабее становилась португальская власть.

Большинство жителей Гоа составляли индийцы. Они были истощены, одеты в лохмотья и старались держаться незаметно. Это были в основном рабы, рабы, до сих пор многочисленные и дешево продававшиеся на рынках города.

Португальцев было меньше, чем ожидал увидеть Делла Вале. Вот что писал он одному из друзей в Италию в первые же дни своего пребывания в городе:

«Внешне португальцы кажутся и сейчас богатыми, но на самом деле они с трудом скрывают свою нищету. Все они стараются выглядеть благородными и не хотят работать. Когда на улицы спускается ночь, они предпочитают просить милостыню. Все они носят оружие и изображают из себя воинов. И редко увидишь кого-нибудь, за исключением священников и докторов, без меча. Даже самый бедный из португальских бедняков носит меч и ходит разодетый в шелка».

На несколько дней Делла Балле остановился в иезуитском конвенте (монастыре). Он имел рекомендательные письма к итальянским иезуитам, жившим там.