С крестом и мушкетом

Невеселы мысли Сагхи. Жалок и ничтожен привыкший повелевать человек, лишенный власти. И кто скажет, откуда она берется, эта власть и куда исчезает? Уж не в зонтах ли и паланкинах — знаках царского достоинства, брошенных в осажденной столице, скрывается ее тайна? Во всяком случае не в самом человеке. Ведь он тот же Сатха, который семнадцать лет вершил судьбы страны, а слово его уже ни для кого не закон. Разве только для двух юношей-сыновей, бежавших вместе с ним. Каким издевательствам и унижениям подвергался он, когда малайские солдаты доставили его связанным к своему предводителю Лаксамане. Слава справедливому Будде, известный своей жестокостью малайский вождь проявил редкостное великодушие. Он не отправил Сатху в Срей Сантхор, где воцарился двоюродный брат Сорьепора — Тьхунг Прей, захватив власть с помощью изменников-мандаринов. Не то не миновать бы Сатхе заточения, а то и смерти от рук палачей узурпатора.

Лаксамане нет дела до распрей в царском семействе. Он будет служить тому, кто платит ему и его малайцам, а платит ему сейчас Тьхунг Прей. Но это не значит, что он обязан выдать новоявленному царю его беззащитного родича. Потому и разрешил он Сатхе пробираться дальше в Лаос и не боится вызвать этим гнев Тьхунг Прея. Кто может наказать Лаксаману, если он сейчас единственная реальная сила в государстве?

На четырех континентах, на трех великих океанах раскинулась огромная империя Филиппа II Испанского. Королевства Кастилии и Арагона, еще совсем недавно могучая и независимая Португалия, Неаполь, Милан и Сицилия, Нидерланды и Франш-Конте[25]. Мексика, Перу и Бразилия, золотой порт Гоа и африканская Софала[26], острова в восточных и западных морях — все объединены под его короной. Никто с начала мира не владел такими обширными землями. Никто из земных владык не имел столько титулов и званий, как Филипп II. Казалось, ему нечего опасаться, этому грозному колоссу, поглотившему полмира. Все еще кружат высокомерным идальго, быстро забывшим о сокрушительном разгроме Непобедимой Армады, новые успехи испанского оружия. Только самые дальновидные умы способны разглядеть приметы неминуемого конца испанского могущества. Как тучный человек, Испания задыхается от собственных размеров. Бесчисленные гарнизоны, разбросанные по всему свету, подтачивают силы державы, и никакое серебро Мексики и Перу, никакие пряности восточных морей не способны покрыть расходы казны по содержанию гигантских армий и флотов. Все чаще больного сотрясают конвульсии страшной болезни — безденежья, и скромные лекари — банкиры и промышленники Европы — за непомерную плату отсрочивают час его гибели.

Здесь в Маниле, столице дальневосточных владений Испании, кризис империи дает себя чувствовать со всей остротой. Уже почти год Велозу, Руис и Варгас обивают пороги, убеждая власти в выгодности и легкости военного захвата Камбоджи. У них уже немало сторонников среди монахов. Город полон слоняющихся без дела и без средств к существованию военных. Ничего нет легче, как набрать и вооружить внушительный отряд, но для этого нужны деньги, а их нет в казне генерал-губернатора. Приходится рассчитывать на частных лиц. С трудом им удается найти человека, согласного финансировать экспедицию. Это генерал Гальинато, известный не только своим богатством, но и храбростью и благородством.

От имени царя Сатхи Велозу и Варгас подписывают договор, согласно которому царь Камбоджи признает себя вассалом испанской короны, принимает вместе с царицей христианство и учреждает в Камбодже пост испанского генерал-губернатора, каковой пост и передается генералу Гальинато. Через месяц экспедиция уже насчитывает 120 человек и снаряжена всем необходимым. Правда, это не те первоклассные, закаленные, готовые ко всему солдаты, с какими Гальинато двадцать лет назад участвовал в покорении Лусона. Им явно недостает дисциплины, выдержки и хладнокровия, но генерал понимает, что по нынешним временам, когда на полях Европы полегли десятки тысяч прекраснейших сынов Испании, на лучшее рассчитывать не приходится.

Впоследствии в неудаче экспедиции обвиняли Гальинато. Говорили о том, что он проявил малодушие и не сумел воспользоваться благоприятной для покорения Камбоджи ситуацией. Но старый солдат знал и готов был стоять на своем, что им руководила не трусость, а осторожность и благоразумие.