С крестом и мушкетом

Он хитроумен — этот Миддлтон, успехи его среди моря интриг и вражды порой невероятны, и если бы ему воздвигать памятник, то в руки ему надо дать не подзорную трубу и не меч, а счеты. Истинная сущность этого рыцаря наживы скрыта за свистом вант, хлопаньем парусов и вспышками мушкетных выстрелов. Счеты оставались в каюте. Но ведь недаром его экспедиция была самой удачной, самой прибыльной из всех английских экспедиций XVII века.

Но вернемся к путешествию. Вернемся на капитанский мостик второй экспедиции. Что мы знаем о Генри Миддлтоне?

Он был с Ланкастером в первой экспедиции, но имя его не значилось среди капитанов. Правда, брат молодого Генри, Джон, командовал «Гектором» и умер на Яве. Сам Генри происходил из богатой семьи — два его дяди были в правлении компании, но в экспедиции Ланкастера он занимал должность фактора, вернее, одногр из факторов на маленькой «Сюзанне». То есть он быр торговцем, одним из представителей компании. В течение долгого плавания Генри проявил себя знающим, трезвым, правда часто грубым и вспыльчивым, сумел понравиться Ланкастеру и после смерти капитана «Сюзанны» был назначен на его место.

И вот теперь Ланкастер считает его наиболее подходящим командиром для второй экспедиции. Более пожилые и опытные капитаны недовольны. Но их возражения не принимаются в расчет. Оба дяди Генри высказываются категорически за кандидатуру племянника.

Миддлтон получает титул генерала экспедиции и поднимается на борт «Дракона», который он переименовывает в «Красный дракон». Кстати, в экспедиции в качестве советника участвует и Давид Миддлтон, младший брат генерала, впоследствии продолжатель его дела.

Путешествие до Бантама прошло без особых происшествий. А если они и были, то история не сохранила их следов для потомства. Миддлтон везет приказ компании не покупать больше перца. Перца достаточно. Нужен мускатный орех, китайский шелк, корица, красное дерево. Белено, где возможно, устраивать фактории, опорные пункты, прокладывать путь для последующих экспедиций. Миддлтон согласен с решением компании. В соответствии с ним он и будет действовать.

23 декабря 1604 года все четыре корабля достигли Явы. Только 50 человек из всего флота были здоровы. Цинга и дизентерия свирепствовали вовсю.

Низкие хижины Бантама, скрывающиеся среди деревьев, оживление на берегу, китайские джонки, галеры местного правителя, прау и — что самое неприятное — сильный голландский флот, недавно прибывший на Яву для расправы с португальцами и для упрочения голландской монополии на островах…

Встреча с голландцами оказалась теплее, чем думал Миддлтон. Те не восприняли англичан как врагов. Больше того, голландскому адмиралу ван дер Хагену было выгоднее иметь англичан временными союзниками. С голландских кораблей опустили шлюпки, и офицеры прибыли с визитом к английскому генералу. Даже привезли с собой свежих фруктов. Миддлтон сделал вид, что весьма тронут такой заботой. Какие у него планы? Да никаких особенно. Вот посмотрим, что смогли сдег лать работники фактории, оставленной Ланкастером, и, если удастся, купим пряностей у местных владык.

В это время на палубе послышались громкие голоса. Они приблизились к капитанской каюте. Открылась дверь. За ней стоял исхудавший, желтый от лихорадки Эдмунд Скотт, начальник английской фактории…

Встреча была самой дружеской. Ни Миддлтон, ни Скотт в глубине души не надеялись встретиться после двух с лишним лет разлуки. Необъятность разделившего их океана таила в себе столько случайностей, что встреча казалась почти чудом.

Весь вечер, запершись в каюте, генерал и фактор провели в неторопливой беседе. Выяснилось, что судьба двенадцати англичан, оставленных в Бантаме Ланкастером, была весьма печальной. Они бедствовали, болели и, главное, все два года не могли ни на минуту избавиться от страха. От страха пожара или поджога (несколько раз грабители пытались поджечь склады), от страха нападения яванцев, от страха грабежа со стороны голландцев, от страха, что о них забыли и ни один английский корабль не прибудет больше на остров.

Но теперь страхи остались позади. Завтра начинается погрузка закупленного перца (Миддлтон старался не показать разочарования — именно перец был не нужен компании; все же лучше перец, чем ничего).

Принято решение: «Гектор» и «Сюзанна», как самые маленькие и плохо вооруженные, остаются в Бантаме и грузят перец. Другие два корабля во главе с Миддлтоном идут дальше на восток.

Причем с отплытием надо спешить. Эскадра ван дер Хагена уже отплыла в том же направлении. Одно дело встретиться с ней в большом порту, другое — в отдаленных морях, где голландцы чувствуют себя хозяевами и вряд ли потерпят откровенное вмешательство англичан. Более того, голландцы скупят все пряности, и англичане останутся с носом. Этого генерал допустить не мог.