С. Ю. Витте

Был ли С. Ю. серьезно образован? Думаю, что не ошибусь, если скажу нет. Иногда он делал впечатление человека много знающего, но это было, в сущности, не результатом знаний и его способности схватывать суть вопроса, его ума и таланта. Помню, напр<имер>, как, будучи уже не у дел, он после поездки своей в Англию с увлечением рассказывал мне свои наблюдения над системой учения и воспитания в английских школах. Слушая его, можно было подумать, что он предался изучению этого вопроса и действительно по существу ознакомился с ним и пришел к известным выводам, но, в сущности, из дальнейшего разговора мне нетрудно было прийти к заключению, что знакомство с вопросом основывалось на нескольких разговорах в Англии, на просмотре нескольких книжек и, главное, на вышеуказанной способности ума С. Ю. – это было очередное увлечение заинтересовавшим его вопросом, и только. Иногда С. Ю., как говорили его недруги, выдавал свое невежество с головой и руками. Беседовать и спорить с С. Ю. было трудно и не всегда приятно, хотя большей частью интересно. Неприятно, потому что он сразу схватывал мысль собеседника, не давал ему договорить, а начинал возражать сам, подчас несколько «третируя» своего собеседника, а тем более противника. Если же он считал последнего не достойным возражений, то демонстративно и почти оскорбительно молчал или делал вид, что слушает, но, в сущности, не слушал, а, видимо, думал о другом. Нередко в суждениях своих он бывал резок и неприятен, чем озлоблял против себя многих, но не обижался, если противник ответил ему тем же, и напротив, относился к такому противнику с уважением и становился мягче. Я думаю, что в очень демократическом парламенте С. Ю. имел бы больше успеха, чем в старом Государственном совете.

<…> При всем своем уме и увлечениях большими политическими и государственными вопросами С. Ю. был лично тщеславен и честолюбив. Так, напр<имер>, будучи типично штатским человеком, совершенно ничего не понимая в военном деле и не интересуясь им, он очень гордился тем, что состоит по должности министра финансов шефом пограничной стражи. В прежнее время министр финансов был, в сущности, шефом пограничной стражи только denomine, командовал ею совершенно самостоятельно корпусной командир, но С. Ю. принимал свое «шефство» всерьез и входил довольно близко в дела управления корпусом. Надо отдать справедливость шефу, что поставлен был корпус очень хорошо, особенно в отношении снабжения, обмундирования и санитарной части по сравнению с армейскими корпусами, что, впрочем, отчасти зависело от возможности легко увеличивать материальные средства корпуса, лучше обеспечивать офицеров и т. п., так как ведь отпускаемые кредиты зависели от шефа, т. е. он распоряжался русскими финансами – то, что военному министру нелегко было провести в армии, то легко и просто проходило в военной части, состоявшей на попечении министра финансов.

Вместе с тем одной из характерных черт С. Ю., как мы еще увидим, была какая-то неустойчивость С. Ю. в некоторых его взглядах и мнениях. Он менял их очень легко и часто, как в делах крупных, так и в мелочах – безусловно, он поддавался иногда не только моменту, но и влиянию других, напр<имер> жены.