С чистого листа

Рейне вдруг стало очень больно. Огромная тяжесть навалилась на плечи. К горлу подкатил ком невыносимой тоски. Теплые детские тельца, поцелуи на ночь, восхитительный лепет и звонкий смех. Он понял сейчас Ангелу, которая не хотела это потерять.

Мужчина подошел к Рейне и поздоровался. Ему было лет тридцать пять. Светлые волосы, коричневый южный загар. Глаза были голубыми, как льдинки, и немного раскосыми, как у лайки.

Рейне кратко, тихим голосом повторил свой рассказ, словно рассказал заученное стихотворение. Он протянул мужчине газетку с кроссвордами и дал прочесть номер телефона. Рейне чувствовал непомерную усталость и разбитость. Ему страшно захотелось домой. Девочки кружили по комнате, как маленькие насекомые, они так мучили Рейне своей красотой, голосами и движениями, что он был готов ударить их.

Мужчина вернул газету. Рейне ждал сожалеющего покачивания головой. Что ж, после этого он со спокойной совестью сядет в машину и уедет восвояси.

Но вместо этого мужчина сказал:

— Как насчет маленькой прогулки?

Глава 4

Мужчина положил руку на плечо Рейне и повел его на улицу. Они свернули направо и пошли в сторону от дома с красавицей женой и двумя прелестными принцессами.

— Да, я знаю Ангелу, — сказал мужчина. — Это хорошо, что вы попытались мне позвонить, но, к сожалению, мы были в отъезде. Что произошло?

— А, так, кризис супружеских отношений, или как там это называют, — ответил Рейне, сложил газетку и сунул ее во внутренний карман куртки.

Скосив глаза, он принялся рассматривать идущего рядом загорелого, успешного человека, стараясь найти в нем какое-то сходство с Ангелой.

— Откуда вы знаете Ангелу?

Человек провел рукой по светлым волосам и моргнул раскосыми глазами.

— Ангела — моя сестра.

Рейне недоверчиво покачал головой:

— У нее два брата — Бьярне и Конни. Был еще Лейф, но он умер.

— Бьярне — это я. Я взял фамилию моих приемных родителей, а потом поменял и имя, назвавшись Йоном. Это было мое второе имя при крещении. Меня зовут Йон Бьярне. Вас, возможно, удивляет, что я — ее брат, но я с таким же удивлением слышу, что ты — ее муж, — можно мне называть вас на «ты»? В последние годы мы с Ангелой встречались нечасто. Я не знал, что она вышла замуж.

— У нас с ней родился сын, — сказал Рейне.

— О! — сказал человек, помолчал и добавил: — Должен сказать, что меня потрясло это известие. Она уже в годах…

— Ей было сорок четыре, когда она родила Бьярне.

Рейне заметил изумление, промелькнувшее в голубых глазах.

— Да, она назвала его в твою честь. Сказала, что у нее есть брат, который носит это имя.

— Боже милостивый.

Мужчина остановился, прижал ладонь к губам, не давая вырваться наружу давно запертым чувствам, и отвернулся. Некоторое время он пристально смотрел на пожелтевший куст папоротника, как будто обнаружил там что-то очень важное. Потом провел ладонью по волосам и пошел дальше. Это был нервный жест, а не проявление щегольства, как Рейне подумал сначала. У Йона были густые красивые волосы, и, исподволь рассматривая этого человека, Рейне думал о том, что говорил ему Туре об Ангеле, о том, какой красивой и привлекательной она была прежде. Теперь он мог в это поверить.

— Боже милостивый, — повторил мужчина. — Ангела замужем, и у нее есть сын.

— Нет, — печально произнес Рейне. — Наш сын умер. У него была редкая врожденная болезнь, и он прожил всего два года.

— О господи. Мне надо было связаться с Ангелой раньше.

— Очевидно, она тебя ищет, — сказал Рейне. — Иначе зачем бы она записала твой номер телефона?

— Да.

Йон задумался, а потом смиренно покачал головой:

— Как все это странно. Много лет назад она совершенно перестала мной интересоваться. Я приезжал к ней, но она была ко мне совершенно равнодушна. И я перестал к ней ездить. Нельзя было этого делать. Ангела когда-то заменила мне мать.

— А что стало с твоей настоящей матерью?

— Ее покалечил мой отец, когда мне было три года. Он избил ее почти до смерти, а потом сбросил с лестницы, и она сломала шею. Ее парализовало, и она перестала говорить. Говорят, что я в это время был дома и все это видел, но сам я ничего не помню.