С..а - любовь (ЛП)

Но то, что я сейчас переживаю с Мирандой и возможность того, что она увезет моих детей в Сиэтл — это самая настоящая проблема.

Я чувствую стресс… физически чувствую его. В онемении ног. В слепоте глаза. В потере аппетита. В бессоннице. В усталости мускулов и головной боли, которая грохочет, как кимвалы¹³. Он кровоточит по венам, наполняя меня, как до предела надутый воздушный шар, находящийся на грани взрыва.

Я сижу в приемной в офисе юриста Миранды. Все в этой комнате кричит о превосходстве: начиная с темно-красных кожаных диванов, обшитых темным деревом стен и полок, и заканчивая искусственным мускусным ароматом, витающим в воздухе. Это праздник тестостерона. Наверное, если они защищают тебя, то оно дает ощущение безопасности, как будто здесь ты находишься под защитой Супермена, в коконе его плаща. А если ты стоишь по другую сторону и ожидаешь своего неизвестного будущего, которое находится в их руках, оно заставляет чувствовать себя на два дюйма ниже…

Эта встреча была назначена неожиданно несколько дней назад. Мне представили ее как гражданскую процедуру по примирению сторон. Я надеюсь, что Миранда придет в себя и передумает, но что-то мне подсказывает, что это невозможно.

— Мистер Макинтайр? — раздается деловой голос. Он как вуаль, прикрывающая обнаженные клыки и зубы.

— Да, — отвечаю я, избегая встречаться с ним взглядом. Это намеренно уклончивый жест, чтобы задать тон беседы. Горечь заставляет меня стоять на грани здравого смысла и смотреть вниз в глубокий темный колодец ожидающего меня сожаления. Я боюсь, что мой рот одержит сегодня утром надо мной верх. Недостаток сна лишил меня чувства приличия и такта и оставил лишь искромсанные остатки чуткости и сдержанности. Мне нужно держать себя в руках. Я хватаю трость и встаю, чтобы последовать за ним по коридору в комнату для переговоров.

Миранда уже здесь. На ней черный сшитый на заказ пиджак и малиновая шелковая блузка. Красный цвет означает власть. Это ее любимый… цвет в одежде и характерный штрих.

Я занимаю предложенное мне место прямо напротив нее. Миранда находится в пяти футах от меня, но я чувствую, как она пытается запугать меня яростными импульсами агрессии, исходящими от нее. Я гневно смотрю на нее в ответ, давая понять, что не собираюсь реагировать на это.

Ее юрист, Дин Дергман, прочищает горло, чтобы разбить нашу молчаливую дуэль, и говорит:

— Почему бы нам не начать?

Во мне бурлит ярость. Я с вызовом поднимаю бровь и отвечаю:

— Действительно, почему бы нам не начать?

Он подвигает ко мне через стол аккуратную стопку бумаг. Как будто кто-то специально подравнивал ее несколько раз, чтобы гарантировать идеальность и добавить этот штрих к общей атмосфере превосходства.

Я беру их твердой рукой и привожу в беспорядок.

Пересмотр опеки

Кай Макинтайр

Рори Макинтайр

Кира Макинтайр

Это единственные слова, которые я вижу на странице. Я не могу сосредоточить взгляд и неожиданно начинаю слышать головную боль. Слышу, как с каждым стуком сердца ударяются кимвалы, будто кровь, струящаяся по венам, пытается задержать время… перед наступлением катастрофы. Я зажмуриваюсь и прошу о том, чтобы мир и все в нем, кроме этих имен на бумаге, вспыхнуло и сгорело дотла.

— Мистер Макинтайр? — Бергман желает моего внимания.

Не открывая глаз, я тру виски и мысленно проклинаю его за то, что он существует.

— Да.

— Не желаете, чтобы я кратко изложил содержимое документа?

Нет, не желаю.

— Да. — Я с трудом открываю глаза и вижу, что Миранда смотрит на меня с нечитаемым выражением лица.

— Мистер Макинтайр, миссис Букингем…

Я не даю ему договорить, потому что его голос, сталкиваясь с грохотом в моей голове создает диссонанс, который я не могу вынести.

— Я передумал. Дайте мне несколько минут, чтобы прочитать все самому. Вы не против оставить меня одного?

Внутри все начинает бунтовать, и я потею. Легкая испарина — предшественница надвигающейся тошноты. Подумав об этом, я быстро сглатываю, потому что утренний кофе уже готов к немедленной эвакуации. Уж лучше затолкать его назад, чем позволить завершить свою прогулку через обычный выход.

— Конечно, — вежливо произносит Бергман.

Миранда, не торопясь, встает, чтобы выйти. Уверен, вид у меня еще тот, поэтому она с удовольствием наблюдает с первого ряда за тем, как моя жизнь трещит по швам.

Массивная дверь закрывается с гулким стуком, давая знать, что я сейчас один. Я вовремя разворачиваюсь на стуле, чтобы схватить пепельницу, которая стоит за мной, и выплеснуть в нее содержимое желудка. Мое тело выдавливает его из себя с такой силой, будто пытается извлечь все бедствия, которые на меня навалились. Наконец, все заканчивается, и я чувствую, что ненависть, хоть и на время, изгнана. В комнате стоит безошибочно узнаваемый запах непереваренной еды, желудочного сока и невыносимой бывшей жены. Я завязываю мусорный пакет и сосредотачиваюсь на бумагах.

Перед глазами все расплывается. Я ничего не вижу от злости. В итоге, чтение занимает много времени.