С - 2

От резкой боли, Ферт тут же разжал руки и закричал, падая на колени и закрывая лицо руками. Я не знала, как сильно повреждены его глаза, но определенный плюс был в том, что сейчас мне было абсолютно наплевать на это. Вместо него я оказалась рядом с онемевшим Эрданом, который смотрел то на брата, то на Ферта, глупо открывая и закрывая рот. Думается мне, эту маленькую пиявку еще никто и никогда не таскал за его шикарные смоляные волосы. Вот и я схватила его за первое, что попалось. Мне кажется со стороны, я была похожа на маленькую бесноватую болонку, которая дорвалась до того, что мечтала разорвать, как огромный лютый зверь. Со всей яростью я трепала его лохмы, тянула его голову к полу, а как только лицо его оказывалось достаточно близко, то просто поднимала колено вверх.

К чести мелкого идиота, он не спешил просто послать меня в нокаут одним прямым ударом, а просто охал и ахал махая руками, точно готовая взлететь курица. А, может, придурок просто растерялся? С головой у него всегда были проблемы. Мой вспыльчивый нрав часто мешал мне думать трезво, но сейчас, я не жалела о том, что не пыталась сбежать в эти драгоценные секунды замешательства. Тем более, я точно знала, что идея эта не возымеет успеха. Но то, что я выдрала младшему Ариен половину волос на голове, расквасила ему нос, и дай Двуликий, выбила зуб, судя по увеличивающейся лужи крови на полу, того стоило!

Когда на моей талии в очередной раз сомкнулись мужские руки, пытаясь на этот раз оторвать от Эрдана, я ни на миг не задумываясь, повернулась в сторону благодетеля, и со всей силы махнула рукой, сжав пальцы на пример птичьих когтей. Так, во всяком случае, назывался этот удар во времена моей молодости. И, тут же встретилась с потемневшим взглядом Рэйна, на щеке которого расцветали и наливались кровью три глубокие царапины. Вообще-то у него все лицо было в крови, нос заметно распух, теперь еще и это.

— Ну? — вызверилась я. — Рад?! — часто дыша, поинтересовалась я.

— Ну, раз теперь мы можем спокойно поговорить, — неловко прочистив горло, начал Рейн, — то думаю, мне стоит начать первым.

Сейчас наша «дружеская компания» представляла собой следующую картину: на кушетке, где все еще без сознания лежала Лил, сидела я, устроив ее голову к себе на колени. Я уже успела осмотреть волчицу, потому могла хотя бы быть спокойна за нее. Лил спала, скорее всего под действием снотворного. Это уже было хорошо. На скамеечке, обитой блестящей бежевой тканью и стоявшей напротив нас, гнездовье вели три аланита, прижимаясь друг к другу широкими плечами. Эрдан и Ферт старались не упасть, и я подозреваю, Ферт бы вообще с удовольствием постоял в сторонке, но Глава предложил ему посидеть рядышком. И, так, три аланита были ожившим олицетворением известной ис’шерской мудрости: не вижу зла, не слышу зла, не говорю о зле. Ферт с воспаленными опухшими глазами. Рэйн с расквашенным носом и опухшими ушами, потому как, пока он пытался меня усадить на эту самую кушетку, я успела заехать ему по ушам, пытаясь применить на практике прием, когда в теории противник должен был быть дезориентирован. На практике, я всего лишь отбила ему уши и свои крошечные ладошки. Потому аланит гордо восседал среди своих дружков, красуясь малиновыми ушами и опухшим носом. И, наконец, Эрдан, ныне был похож на черноволосый одуванчик с опухшими сверх всякой меры губами. Его черные длинные волосы были безнадежно спутаны и торчали в разные стороны. А губы увеличились в размере раза в три и отливали глубоким пурпурным оттенком.

Смотря на эту ожившую мудрость древних, я наконец-то понимала, как можно прийти к просветлению в реальности.

— Соль, это совсем не то, что ты могла подумать…

Я предостерегающе подняла руку, поджала губы и выпучила глаза.

Айрин когда-то говорила, что так я очень похожа на крошечных бойцовых собачек, что любили аристократы в мое время держать для забавы у себя дома. К слову сказать, морды у них и впрямь были устрашающими. Казалось, что их кто-то сплюснул, от того и глаза вылезли из орбит. Ярость немного сошла, но вот успокоиться я так и не смогла.

— Хорошо, — поспешил исправиться Рейн, — это не совсем то… но я вовсе не собираюсь делать тебя своей пленницей.

— И, кем, позволь спросить, Ты собираешься Меня Делать? — кое-как процедила я, сквозь сжатые зубы.

* * *

Смотря на эту невероятную, такую хрупкую на вид девушку, у Рейна до сих пор был зрительный и эмоциональный диссонанс. Он ощущал ее точно неукротимую, своенравную стихию, но видел при этом миниатюрную брюнетку с кожей цвета горчичного меда и глазами, цвета моря в яркий солнечный день. Высокопарные метафоры в описании живых существ были ему не свойственны, но сейчас, почему-то сами собой всплывали в голове, заставляя чувствовать себя неловко. А, быть может, так влияла на него она?