С - 2

Мне показалось, что Дорин усмехнулся тогда, точно не он был нашим ребенком, а мы его детьми. Глупыми и все еще верящими в сказки, отрицающими то, что просто необратимо наступит.

— Не хочу томиться в тесноте фамильного склепа. Не хочу, чтобы, когда вы приходили ко мне, то сидели в темноте. Хочу, — глубоко вздохнул он, — чтобы вы видели это, — шагнул он в сторону так, что пространство вокруг нас вдруг окрасилось в цвета гаснущего солнца.

Должно быть, никто в мире не видел столько закатов у моря, сколько видела я…

Стряхнув непрошенные воспоминания, я посмотрела на Кита. Сегодня, из-за меня он мог пострадать. Я была достаточно взрослой девочкой, чтобы понимать: случайностей не бывает. Если и бывают, то не с такими аланитами, как Рэйнхард Эль Ариен. Я была честна с собой. Рэйн нравился мне, как мужчина, в котором я видела такие качества, которые заставляли меня симпатизировать ему. В глубине души мне казалось, что, быть может, он отличается от своих собратьев, что он не навредит ни мне, ни Киту. Глупые, совершенно неуместные чаянья не могли послужить причиной того, что это принесет вред именно Киту. О себе я позабочусь. Мой дар или проклятье, в любом случае, очень сильно постарается, чтобы я осталась цела и невредима в конечном итоге. А, то, что в очередной раз сломается что-то внутри, кого это волнует? Сосуд-то будет цел. Мой опыт, мой возраст, все, что делало меня той, кто я есть буквально вопило:

«Не верь! Беги! Защищай так, как можешь! Но только не верь!»

Но, я надеялась… Патологическая идиотка.

— Ты можешь хотя бы намекнуть, какого Айда там произошло? — все еще пытаясь отдышаться, пробормотал Кит.

— Нет, — покачала я головой, — никаких намеков. Идем, — взяла я его за руку и повела в сторону дороги, ведущей к морю. Был полдень, оборотни прибудут не раньше первых сумерек. У них было свое задание, а заодно и повод держать их подальше.

— Куда на этот раз, — продолжал вопрошать Кит, в то время как мы поднимались все выше.

Крошечные белоснежные камешки, которыми была усыпана вся дорога, неприятно кололи стопы даже сквозь подошву сандалий, то и дело норовя забраться внутрь обувки. Солнце припекало так, что каждый шаг давался через силу и лишь легкий морской ветерок, давал возможность пройти этот путь. Хотя кого я обманываю, лишь та искра решимости, давала мне сделать это. Я не знаю, к каким последствиям приведет мое решение, лишь надеюсь, что он просто не придаст этому большое значение. Ведь то, во что мы не верим — не имеет власти над нашей судьбой. То, о чем не сожалеем — не тянет ко дну.

Когда мы остановились у танцующего дерева, что из крошечного саженца, высаженного моими и Кирана руками когда-то очень давно, превратилось в необъятного гиганта, дарящего тень страждущим от полуденного зноя путникам, мальчик облегченно выдохнул:

— Как же хорошо… Так, — садясь лицом к морю, у самого края обрыва, заговорил парень, — что там все же случилось?

— Ну, — присаживаясь рядом, попыталась подобрать слова, но как назло в голову ничего не лезло. Потому просто сказала, — там случился Ариен, — пожала я плечами, стараясь не замечать, как Кит резко повернулся ко мне с распахнувшимися от ужаса глазами. — Но, это ничего, — пожала я плечами, прекрасно зная, что это не так. — Мы тут — он там, так что…

— Так, что надо валить, а не рассиживаться тут, — спохватился Кит, подрываясь с места, когда моя рука успокаивающе легла на его предплечье.

— Позволь мне сперва кое-что рассказать тебе? — украдкой взглянула я на него.

— Сейчас?! — воскликнул он. — Ты совсем с ума сошла? Сейчас надо бежать! Я прошу тебя, давай вернемся в твой ненормальный дом, отсидимся там сколько нужно! Да, хоть год или два! Десять лет, всяко лучше, чем болтаться на цепях в подвале, — казалось еще немного, и парнишка начнет бегать вокруг меня, призывая к ответственности.

Кит отчаянно тряс головой, отчего его кудряшки мельтешили у меня перед глазами, неимоверно раздражая. Он пытался шептать и орать одновременно, вместо этого просто брызгая слюнями во все стороны. Весь мой настрой на драматический и откровенный рассказ все больше преобразовывался в настрой на откровенно драматическое избиение подростка.