Ржевский. Том 5

Я, в принципе, даже в этом невеликом разумом теле отлично понимаю, где определяется политика, которую внедряют такие вот воронцовы. В каких кабинетах.

— Для вас — да, для нас — нет, — Серёга равнодушен. — Мы свой выбор сделали, кого будем слушать. Ржевский, не дрочи судьбу, а? — на какое-то мгновение он даже становится нормальным. — Вали с богом⁈ Ты заметил, я с тобой даже нормально разговариваю?

— Оценил.

— До чёрной кости никому дела нет! — он распаляется и входит в раж. — Простой народ, за который ты так радеешь, был, есть и будет инструментом!

— В Хартии сказано, он — единственный источник власти, — замечаю.

— Не буду тебе говорить, куда ты с этой Хартией можешь сходить через месяц. Ладно, чтобы не толочь воду в ступе… Политический курс определён, отклонения от него не будет. Система инерционна, команду она получила, команда будет выполнена.

— М-да уж.

— Я с тобой сейчас гораздо больше наговорил, чем мне бы следовало!

— Останется между нами, слово Ржевского.

Какое-то время молчим, думая каждый о своём.

— Какая твоя программа минимум была? — интересуется собеседник после паузы. — А то я даже не ожидал, что ты нормально разговаривать можешь. Интересно услышать вторую часть.

— Минимум: обсуждаем правила, которые не нарушаем ни при каких обстоятельствах.

— Например? — в глазах внутреннего разведчика вспыхивает интерес.

Не дорос, похоже, кто-то до конвенций о методах ведения войны, если даже непоследний человек понятиями не оперирует.

— По детям не стреляем. Пленных не пытаем, по крайней мере, раненых. Без необходимости ради удовольствия не издеваемся. Это были примеры, я могу много перечислять.

Хотя стоп, насчёт всего общества я, пожалуй, погорячился. Далия примера ради приводила их правила войны в Заливе: стариков и женщин трогать нельзя, уничтожать деревья — тоже, травить воду в источниках — харам, далее по списку.

Вдруг и сейчас получится к чему-то прийти?

— А-а-а, — граф пренебрежительно взмахивает рукой, утрачивая интерес к теме. — Это ж для внешних войн годится, не для внутренних. Хотя предложение было хорошим.

Всё ясно. Встаю, разворачиваюсь и ухожу, не прощаясь.

Признаться, до этого кабинета с внутренней разведкой я не сталкивался, даже в голову словосочетание не приходило: у нас, из-за обилия враждебных друг другу рас, против своих народов разведки не ведут. Потому внешняя есть, а вот какая-то другая — уже откровение.

Здесь наоборот. Здесь подобные инструменты и против своего народа в ходу. Чонг обмолвилась, и у них такая структура есть, как Воронцов, и не только у них.

Приводить народ Соты к покорности намечено в короткие сроки, оттого авральными методами. Воронцов прямо не сказал, но между строк видно.

Не хочу думать о подробностях.

— Честь имею. — На пороге раскрытой двери всё-таки разворачиваюсь и щёлкаю каблуками. — Благодарю за уделённое время.

— Удачи не желаю, не взыщи, — спокойно отвечает граф Серёга, не вставая из кресла.

Хорошо, что он ответил. И голос все в коридоре слышали, и ближайшему посту в раскрытую дверь его скучающая физиономия видна.

После того случая с чиновником юстиции (которого неустановленные лица застрелили уже после того, как сестры Барсуковы его чуть не сожгли и не утопили) я теперь вопросами алиби озабочен в первую очередь.

Воронцов после моего ухода жив, здоров и даже наливает себе в высокий стакан бренди из предусмотрительно заначеной под столом бутылки (душистое пойло, запах сюда достал).

* * *

Видеокартинка передана по магосети клана Накасонэ единственному адресату с неустановленного внешнего нагрудного амулета, выполненного в форме пуговицы. Аудиосопровождение обеспечено дополнительным протоколом. Получатель информации — Ариса Накасонэ.

Занятные были переговоры. Ржевский далеко не прост. Учили его где-то не только теории, но и на практике (интересно, где⁈ Навыки ТАКОГО разговора заочно не отработаешь).

Выводов Ариса сделала за пять минут кучу, правда, все академические. Для будущего кругозора полезые, не для текущей миссии.

Реактивный ранец, с которым напарник заявился в здание городской администрации, на удивление не вызвал интереса. Даже когда блондин сидел с ним на стуле перед Воронцовым, тот на артефакт внимания не обратил — записал на своеобразность посетителя.

Уйти Дмитрию тоже удалось спокойно, страховка в виде сложного изделия Мицубиси не потребовалась (напарник не исключал, что эвакуироваться с не туда ушедших переговоров придётся в гораздо менее конструктивной обстановке, потому взял леталку с собой).

Бы.

Но за вторым поворотом перед лестницей из-за угла вынырнула группа людей. Стройная красивая фемина лет двадцати пяти в сопровождении свиты заняла проход от стены до стены и уйти в сторону, давая им дорогу, напарнику было физически некуда.