Ржевский. Том 4

Обнаружив на месте своей новой одежды очередную кучку пепла, блондин возмущённо открыл глаза и рот. Казалось, сейчас его гложет самая большая обида за всю жизнь:

— Вот вы стервы! Мало того, что мои шёлковые шнурки… Я их знаете, как вязал! Да что же вы за твари такие бездушные! НЕ ПРОЩУ-У-У!

Он решительно вскочил на ноги.

— Ой. — Теперь пугаться настала очередь Барсуковых.

Виктория, недолго думая, обрушила на блондина столб воды и следом — ледяную глыбу. Как бы не кубический метр.

Менталистка профессионально фиксировала хронометраж столкновения, потому отметила: внутреннего здоровья с избытком было не только у опекуна.

Или у них весь народ такой энергичный? Кастануть ТАКОЕ без усилителя — а сисястая точно лишь пятый ранг?

Лёд разбился о голову попечителя, как перепелиное яйцо о стальную лопату. Здоровенные фрагменты полетели в стороны, как брызги воды.

Рыжая Наталья собралась добавить плазмой, но её и сестру неожиданно смёл в бассейн живой ураган:

— НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО! ОН ХОРОШИЙ! — Светлана Левашова, о которой лично Мадина и думать забыла, спихнула магесс в воду и встала перед Ржевским, как та Первая кавалерийская, о которой он любит упоминать.

— Дура. Не лезь. — Рыжая с угрюмым выражением лица стремительно выбралась на берег.

— Отойди. Он и тебя попользует, а потом… — Виктория решительно протянула вперед руку, чтобы убрать помеху.

— НЕ СМЕЙТЕ ЕГО ТРОГАТЬ! — Левашова почему-то напомнила синицу, защищающую в последнем отчаянном порыве свой выводок от кота, против которого по определению без шансов.

— Вот это да. — Шу сбоку смотрела на происходящее с восхищением, и не думая нервничать. Говорила она по-японски, чтобы никто не понял. — Таких сцен даже в нашем классическом театре не увидишь! — продолжила азиатка. — До чего занятная штука жизнь!

Ржевский в следующий момент поступил загадочно и непоследовательно:

— Светлана, извини, если обижу. — Лицо его окаменело. — Ты не в моём вкусе. Говорю сразу, чтобы без лишней надежды: я к тебе очень хорошо отношусь, но как женщину тебя…

Там же, через некоторое время

— Правоверные, выручайте! — Ржевский перешёл на речь Залива, будучи безнадёжно подгребён под телами соотечественниц. — Мадина, тебе только пальцем пошевелить! Они о своих претензиях мигом забудут! Ради этого твоего!.. — дальше он назвал одно из имён Бога. — Помоги!

— Знаешь, стервец, на что давить, — притворно вздохнула Наджиб, полируя пилочкой ногти. — Одной ногой в нашу веру, считай, вступил, получается. Там и до свадьбы со мной по всем канонам недалеко.

Двинуться с места она и не подумала.

— Какая девка откажется, когда будущий неизбежный жених в завуалированной форме замуж зовёт? — рассудительно продолжила менталистка под жизнерадостное ржание дуэта аль-Футаим и Норимацу. — Путём запроса физической помощи в одной очень деликатной ситуации. — Мадина выпрямила руку, оценивая новые контуры.

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси

— Норимацу-сан, вам сейчас удобно говорить? — вызывал Ониси.

По такому каналу, который сам по себе наводил на размышления.

На заднем фоне посланник Микадо наверняка слышал странные шумы, потому и уточнял.

Соотечественницы били Ржевского. Ну, как били, скорее воспитывали: Шу чудесно видела, что повредить партнёра серьёзно они не смогут (весовые категории разные, в переносном смысле) — однако мешать влиять на блондина японка не собиралась.

Если провести аналогию, мастер каратэ-до тоже может огреть нерадивого ученика палкой. Для его же пользы в будущем.

Ржевского сейчас банально воспитывали, по крайней мере, пытались.

— Да, говорить могу, — ровно ответила Шу, поднимаясь из шезлонга и стремительно уходя на два десятка шагов в сторону. — Что-то случилось, Такидзиро-сан?

— Скорее, приятное, — соотечественник не стал тянуть кота за хвост. — В клане Ивасаки произошли изменения.

— Даже предполагаю, какие, — она позволила себе скупо улыбнуться.

Всё равно никто не видит.

— Да. Толстяка больше нет в живых, в этой связи в полный рост встаёт проблема выживания самого клана…

— Такидзиро-сан, вы не обидитесь, если я сейчас вас перебью и скажу, что меня это абсолютно не интересует? Я достаточно недвусмысленно и открыто объявила всем, кого это касалось: в клане Ивасаки больше нет Шу Норимацу.

Японка выпрямилась и прикрыла глаза, произнося эти слова. Всё-таки для любого представителя их народа отказываться от семьи — всё равно что отрезать часть себя.

Даже если отказываешься от таких бесчестных негодяев, которыми оказались родители с дядей.

— Вот поэтому я вас и тревожу! — собеседник почему-то возбудился. — Норимацу-сан, один мой руководитель… — он сделал паузу, давая сообразить, кого имеет в виду, — не хотел бы, чтобы этот клан распался прямо сейчас.

— Я ПОНИМАЮ, О КОМ ВЫ! — заморожено выдавила из себя Шу.