Ржевский. Том 3

Плевать в доме — недопустимое скотство. Такое с натяжкой могут себе позволить варвары из других стран, но не японцы — в теории.

Обычно нельзя, но теперь можно. Теперь можно всё, кроме недостижимого больше десятого шага.

Она сделала четвёртый, всего до двери девять — намётанный глаз профессионального бойца на автомате рассчитывал дистанцию с точностью до сантиметра.

Ещё и в родном доме. Стены помогают.

Неизвестно откуда появился росток надежды: а вдруг эти недостойные отрыжки лягушки дадут ей подойти вплотную? Мысль была настолько привлекательной, что даже сердце забилось сильнее.

Если да, то короткая жизнь прожита не зря. Боги, сделайте так, чтоб удалось дойти до этих на расстоянии вытянутой руки — потомок самураев семьи Норимацу будет очень хорошо знать, что делать дальше.

И ведь бросить танто на пол не сказали, от осознания этого мозги затопило едва ли не опьянением.

Не знает дядя о фамильном клинке! Вот и не предложил разоружиться!

Только бы дойти. Только бы дойти до них, осталось ещё пять средних шагов. Три с половиной секунды хода.

— ОСТАНОВИСЬ! — недостойный родственник, попустительством высших сил являющийся потомком той же фамилии, уже не беспокоился о потере своего лица перед чужаками.

Он покраснел, выпучил глаза и заорал, унижая себя и роняя имя славного рода до уровня пола.

— Тяжела судьба предателя? — бесстрастно поинтересовалась Шу, не сводя взгляда с негодяя.

Если трое вооружённых якудза увлекутся семейным конфликтом Норимацу (ещё бы, такой спектакль), танто получится достать незаметно.

А если нож окажется в её руке до первого их выстрела, она успеет зарезать минимум двоих.

Только бы оказаться среди них к тому времени. Ну или хоть бы не больше одной пули в тело поймать к этому моменту.

Боги, ни о чём не прошу, только сделайте не больше одной пули до того, как я окажусь между ними. Ладно, две. Две тоже постараюсь выдержать.

В следующую секунду проклятый боевой настрой сыграл с японкой злую шутку. Неожиданно в собственной голове независимо от воли хозяйки проснулся юмор. Скрытый от прочих внутренний человек голосом Ржевского издевательски произнёс: «Лишь бы та пуля не в голову, особенно две».

Рот Шу вопреки желанию сам расплылся в идиотской улыбке. Со стороны, пожалуй, выглядело занимательно.

— Эй, хати-кю-сан! — в следующий момент на её плечо непонятным образом легла рука бизнес-партнёра, а сам он неизвестно каким образом оказался рядом.

Без единого звука, даже воздух не шелохнулся. КАК?!

Повинуясь стальному захвату Ржевского, под влиянием нахлынувших догадок, Шу замерла на пятом шаге.

Ржевский — шиноби?!! Да ну, не может быть.

Мысль была важной и неожиданной, захотелось обдумать её до конца.

— Погоди минутку, — вежливо попросил напарник, удерживая её за плечо от дальнейшего движения.

Как показывает опыт, он ничего не делает просто так. Было уже не раз за эти сутки: даже если его действия и поступки кажутся тупостью и гротеском, буквально в следующей итерации они оказываются единственно верным решением.

Ну, может не единственным правильным (путей к цели всегда много), но уж точно самым оптимальным.

— Всецело доверяю вам и полагаюсь на вас, Ржевский-сан, — коротко кивнула японка.

В такие моменты нет ничего хуже несогласованности между партнёрами. Например, было бы досадно, набросься они с Дмитрием на одного и того же человека одновременно: он — сворачивать негодяю шею, она — резать то же горло в длинном выпаде кончиком клинка.

Может получиться некрасиво — двое оставшихся останутся без надлежащего внимания. С оружием в руках. Пока они барахтаются друг с другом.

От представленной картины неожиданно стало ещё смешнее. Шу не стала сдерживаться и рассмеялась.

Лицо дяди застыло в непонятной гримасе удивления и настороженности. От этого японка расхохоталась ещё сильнее, поскольку теперь всё было можно.

Нельзя лишь десятый шаг вперёд из девяти и четвёртую секунду жизни из оставшихся трёх, а всё остальное уже можно.

— Эй, хати-кю-сан, — повторил потомок гусара, почему-то старательно отодвигая её в сторону и даже частично заслоняя своим телом.

Якудза искренне удивились: они ожидали чего угодно, только не того, что гайдзин будет звучать и вести себя как свой.

— А ведь вы бесчестные люди, — небрежно и доброжелательно продолжил Ржевский.

Шу покосилась, чтоб увидеть его лицо — отчего-то стало любопытно.

Обычно эта улыбка делает партнёра идиотом на вид, но не сейчас. Сейчас он стал похож на отморозка или на самурая со старинной гравюры. Вошедшего в боевой транс.

Здесь странно, в таком случае он попросту не смог бы связно разговаривать.

Можно, конечно, предположить, что деловой партнёр отлично играет и изображает, но актёрские данные никогда не были частью его арсенала.

Особенно хорошие актёрские данные, с такой-то физиономией — японка весело фыркнула, и не думая печалиться.

Брат отца (звать дядей больше не поворачивается язык) закусил нижнюю губу и скорее всего принял её веселье за часть начинающегося психоза.

Как ты был торгашом, так ты им и остался, она снова поймала его взгляд и брезгливо сплюнула на пол. Растёрла.