Ржевский. Том 2

В руках кузин как по команде появились копии того самого боевого амулета, который Мадина на школьном дворе засунула под абайю да так про него и забыла.

Партнёрша опекуна, надо отдать ей должное, воздержалась от упрёков в адрес менталистки. Она лишь требовательно подняла над плечом раскрытую ладонь:

— Верни. — Сказано было почему-то по-русски, хотя до этого три начинающие порномодели-родственницы болтали на родном языке.

Да, обращалась японка к ней: и контекст, и мысли, Наджиб перепроверила. Проклиная собственную забывчивость, она полезла под одежду в надежде, что до стрельбы инфрой в узком коридоре всё же не дойдёт.

Неожиданно в разговор родственников вмешался Ржевский:

— Дамы, не имею чести быть представленным! — видимо, интриги ради тоже используя свой родной язык, он шагнул вперёд и встал рядом с Шу.

Затем непринуждённо выпрямился, изобразил щелчок каблуками (вышло плохо — обувь обуглилась после удара плазмой, как и вся его одежда).

В прорехе повреждённых магическим огнём штанов задорно мелькнули жёлтые и красные цветочки. На зелёного цвета просторных хлопчатобумажных трусах.

Ноги менталистов, свисающие с плеч их пленителя, маятником часов качнулись влево-вправо.

— Только эрекции не хватает для вящей куртуазности, — не удержалась на языке Залива Наджиб, ни к кому не обращаясь. — Я уже это как театр воспринимаю. Кто бы мог подумать.

По менталистке скользнули взгляды двоюродных сестёр Шу, но надолго не задержались:

— Зачем ты приволокла этих обезьян сюда?! — они искренне верили, что иностранцы не понимают.

— Дорогие дамы, прошу прощения за доставленные неудобства, — Ржевский непринуждённо перешёл на японский.

Лица двух азиаток вытянулись, глаза размерами сравнялись с европейскими.

Шу многообещающе ухмыльнулась правой половиной рта.

— Я премного наслышан о традиционной вежливости и гостеприимстве обитателей вашей Империи, — с неизменным лицом идиота продолжил блондин, как ни в чём ни бывало. — И рад возможности ею насладиться!

Удерживая за спины живой груз на плечах, он в такт собственным словам ухитрился поклониться.

Наджиб решила из любви к искусству не надевать на себя традиционного намордника: она отдалась потоку, захлопала в ладоши и несколько раз потребовала: «Бис!».

Взглядом попечителя при этом Мадина ела совсем не наигранно (где ещё такое увидишь? Уникальные спектакли заслуживают искренности зрителей).

— Вы позволите? — глаза Ржевского так и сверкали тем неподдельным энтузиазмом, который у него появлялся всегда при виде более-менее откровенно выставленных женских сисек.

— Что вам позволить?! — хрипло выдавила из себя Асато, пребывая в замешательстве.

Затем она принялась усиленно шевелить мозгами на тему, как бы разрулить неудобный момент.

— Ты по-нашему понимаешь?! — Юки, вытаращив глаза, хлопнула ещё одним пузырём жвачки.

— Вы же не думаете, что я могу позволить себе игнорировать родную речь таких красавиц?! — достаточно правдоподобно возмутился Ржевский.

В принципе, если знать его глубже, то и сказать нечего: в такие моменты он всегда искренне верит в тот бред, который несёт. Послал же Всевышний талант.

— Ай, сгорел сарай, гори и домик. — Блондин что-то решил для себя.

Как оказалось в следующее мгновение, это было совсем не то, на что подумала менталистка.

Выпрямившись ещё раз, попечитель решительно сбросил два тела на пол, чтобы освободить руки:

— Ржевский, Дмитрий Иванович, представляюсь собственной персоной! — цапнув за кисть Асато, он на мгновение коснулся губами тыльной стороны её ладони. — Не могу поверить своему счастью!

— Норимацу, Асато, — просипела японка ещё на два тона ниже.

Её мозги вращались чуть не со скрипом, однако никакого решения в голову не приходило.

До чего занимательное действо.

— Ржевский, Дмитрий Иванович, представляюсь собственной персоной! — опекун повторил подход к снаряду уже на руке Юки. — Не могу поверить своему счастью!

Наджиб захрюкала раненым кабаном под вуалью, изо всех сил стараясь свести нарушение приличий к минимуму.

К счастью, в разворачивающемся представлении до неё и дела особо никому не было.

Обычно бесстрастная Шу сейчас отступила на шаг и иронично помалкивала, ожидая продолжения.

Асато стремительно краснела, приближаясь цветом к оттенку наливного сентябрьского помидора (их обычно не срывают до самого конца, чтобы перезрели и остались на семена — Мадина знала от дворцового садовника).

Юки лихорадочно размышляла, что сейчас выбрать: интересы Семьи с точки зрения Клана? Или интересы Норимацу с точки зрения фамилии?

Ход её мыслей был примерно следующим. Ржевский, Изначальный Род, партнёр кузины. Смог выучить язык Островов — значит, к сотрудничеству с ними относится всерьёз и союзниками их видит стратегически, на десятилетия.

Потенциал у него есть во всех смыслах: и знатность, и доброе имя Рода, и ничем не запятнанная часть предков. Даже его бой с магами в кое-каких магосетях уже начали обсуждать, хотя магозапись и не велась.