Ржевский 7 (СИ)

— У меня ещё жена есть! И ребёнок скоро будет!

— С вашей Анастасией, по счастью, у меня свои отношения, — Мадина коротко кланяется на ходу. — И, разумеется, являясь профессиональным целителем, я лучше вашего знаю о течении её беременности! Ей амулеты для прохода защиты я выдам сама. Это будут отдельные артефакты, не ваши.

— Пожалуй, не буду сейчас говорить, что у супруги дедушки есть и своё отличное имение, — жизнерадостно замечает вслух Далия. — А в свете намечающегося у вас семейного прибавления, господин Барсуков, обретаться в чужих перинах и углах именно ей, с её-то темпераментом, может прийтись банально не по вкусу.

— Ты же только что сказала? — Виктория сверлит принцессу подозрительным взглядом.

— Что именно? — наивно хлопает глазами монарх.

— Ты сказала, что не будешь говорить об имении Насти, но только что о нём сказала!

— Ой, как я могла! — Далия картинно накрывает рот руками. — Не может быть! Пха-ха-ха-ха-ха, — в следующую секунду её лицо меняется на нормальное.

— Когда-нибудь за дурацкие шутки можно и по шее огрести, — нейтрально на первый взгляд замечает рыжая Наталья, неприязненно косясь на аль-Футаим.

— На всё воля Аллаха, — та чересчур покладисто складывает руки перед собой, в её глазах по-прежнему веселятся черти.

— Погодите! Это очень принципиальный вопрос! На кону уважение к старости! — Дед Трофим возмущённо сводит брови и с суровой решимостью во взгляде мужественно поднимает подбородок. — Попрошу объяснить! Что значит амулетный пропуск лишь на одну персону?!

— Пожалуйста, объясняю, — Мадина ещё раз вежливо кланяется по-японскому обычаю.

У Шу подхватила привычку, что ли?

— В свете последних событий над нашим участком стоит защита, сделанная в Эмирате, — менталистка мастерски подвешивает в воздухе ментальную иллюзию-схему, вот это пилотаж иллюстрирования. — Вот её узлы… управляющий контур… основной и дублирующий центры привязки разрешений на проходы… — дальше идут технические подробности, точнее, магические. — Уважаемый Трофим Степанович!

Дед мгновенно напрягается.

Ну да, вежливое и протокольное обращение в исполнении Наджиб — разведпризнак не из приятных.

— Я очень настороженно отношусь к вашим беспорядочным личным связям, — спокойно поясняет супруга. — Хотя они меня и не касаются, речь идёт и о моём доме тоже — и мне здесь жить.

— О чём речь? — делает старик хорошую мину при плохой игре.

— Чуть лучше узнав вас вблизи и являясь специалистом по менталу, я отлично вижу на всех слоях вашего сознания, чем именно вы планируете заниматься в этой части этажа.

— Э-э-э?

— Я вижу, — Наджиб упирает ноготь в лоб дедушки, — ваши желания и планы. И для чего вам отдельная от жены премиальная недвижимость, тоже чудесно из ваших мыслей читаю.

Какое-то время менталистка и старик меряются взглядами, продавливая друг друга.

Побеждает молодость.

Я, кстати, тоже проявил такт и не стал говорить, но «тупичок» дед и правда захотел изрядный, губа не дура: двести квадратов с лишним, несколько спален, полный амулетный фарш нескольких же санузлов при них, включая маго-гидромассажные ванны-джакузи, далее по списку.

Это не считая драгоценного, как оказалось, дерева мебели (кто б мог подумать, что доски тоже бывают драгоценными). И золотых да платиновых инкрустаций на них.

— Шу, а откуда у нас деньги на… — указываю взглядом на ближайший низкий столик, за которым по обычаям Японии и Залива полагается сидеть без стульев, прямо на полу, на специальных подушках, скрестив или поджав под себя ноги.

Уголки предмета мебели действительно затянуты золотыми пластинками, по которыми платиной отчеканены иероглифы фамилии Шу и выражения признательности от некоего анонимного государственного чина (судя по контексту).

Не то чтобы мне было жалко финансов на хорошую обстановку (боже упаси), просто интересно, откуда у жены из небогатой самурайской семьи за один день взялись такие ресурсы.

Мало ли. Вдруг мне о чём-то знать следует.

— Микадо передал этот, этот и этот гарнитуры в качестве личного подарка, — спокойно объясняет японка, указывая пальцем в три стороны последовательно. — Это из его летних павильонов. По нашим обычаям — отметка заслуг и благодарность в одном флаконе, что-то типа государственной награды.

— А как эту награду использовать? — мгновенно сориентировавшись, Трофим Барсуков начинает что-то живо прикидывать про себя.

— Любая пластинка, — Шу щёлкает ногтем по золоту, — может быть предъявлено любому государственному чиновнику Японии. Эквивалентна персональной грамоте, «просьба оказывать содействие предъявителю всего».

Она не продолжает, но я понимаю: всё равно что возможность орудовать от имени её Императора.

Занятно.

— Хренасе. — Виктория и Наталья уважительно переглядываются.

— Даже не верится, что в семье от монархов не протолкнуться, — добавляет рыжая. — Эй, не заводись! — тут же торопится оговорится она в адрес вскинувшийся было аль-Футаим. — Я без претензий! Просто не привыкну к новому статусу.

— Говорят, женщины к хорошему привыкают быстро, — напустив на себя умудрённый вид, бросаю важно и веско.