Рыжий кот

Меня всё это очень забавляло; я «болел», как «болеют» на спортивном состязании: то радуясь и ликуя, то дрожа и печалясь, когда любимая команда оказывается в трудном положении. Наконец газда Лайош согласился платить всем по пять динаров в день.

— Да здравствует дядюшка Михаль! — вдохновенно крикнул я.

Отец с дядюшкой Михалем посмотрели на меня с удивлением.

Вскоре церковный двор опустел. Довольные, скотники спешили сообщить своим жёнам радостную весть и до поздней ночи «тратили» ещё не заработанные деньги.

Последним в сопровождении многочисленных слуг ушёл газда Лайош. У ворот его ждал фиакр. Проезжая мимо нас, он хлестнул отца таким откровенно злобным взглядом, что я содрогнулся, но отец, как мне показалось, вовсе не обратил на него внимания.

— Попробуй тут не прибавить, когда тебе под нос суют кулак! — весело сказал отец, усаживаясь на телегу.

— Получишь ты эти деньги после дождичка в четверг! — сказала мать и, заметив пробежавшую по его лицу лёгкую тень, продолжала насмешливо: — Получишь, когда ивы принесут виноград, когда камень превратится в золото, когда у жабы отрастут рога! Тогда вот ты их и получишь!

Я смеялся украдкой. Сколько бы они ни ссорились, всё равно не рассорятся.

— Посмотрим! — сказал отец и взмахнул кнутом. Лошади побежали быстрее.

— Посмотрим! — сказала мать.

Возле дома нас ждала толпа придворных: Вита, Милена, Даша, Лазарь и Рыжик. Котёнок, весело мурлыкая, тёрся о наши ноги.

— Где вы были? — нетерпеливо спросил Лазарь. — Я чуть не умер с голоду!

— За синими морями, за высокими горами, — ответил отец. — Привезли тебе жареную индейку!

— Правда? — воскликнул Лазарь, и глаза его засияли.

— Да, — ответил отец. — Сорвали с одного дерева у дороги.

— А разве индейки растут на деревьях? — удивился Лазарь.

— В нашей стране растут, — произнёс отец. — Разве это не счастье в ней родиться?

Наутро мы отправились убирать кукурузу. Сначала всё шло хорошо, мы шутили, смеялись и пели. В полдень у меня заныла спина, а вечером, когда стемнело, я просто не мог разогнуться. И мама, и Вита, и Даша согнулись в три погибели: они шли, касаясь кончиками пальцев земли.

— Что мне с вами делать? — засмеялся отец. — Глядите-ка, всю мою семью скрючило.

— А теперь надо поужинать и ложиться спать! — звенел в вышине голос дядюшки Михаля. — Завтра будет легче. Лиха беда начало.

Дядюшка Михаль исчез в темноте. Мы медленно двинулись домой. Не дожидаясь ужина, я бросился на кровать. Котёнок свернулся клубком у меня в ногах. Глаза его светились точно маленькие зелёные огоньки. Вскоре они начали потихоньку гаснуть, и меня окутал непроницаемый мрак. Я слышал, как скрипит колодец, как где-то в вышине курлычут журавли, как заливисто и сердито лают собаки, тоже напуганные внезапно сгустившейся тьмой. Засыпая, я думал о том, как тяжело весь день работать в поле. У меня ныли руки и ноги, а под лопаткой будто полыхал костёр. И всё же это не так страшно, когда у тебя есть дом, свой угол. Я неимоверно устал, но на душе у меня было легко и торжественно. Впервые в жизни захотелось мне остаться здесь навсегда; с этой сладкой мыслью в сердце я заснул.

Ночью мне приснился дивный сон. Ты не замечал, сынок, что самые прекрасные сны обычно видишь, когда устанешь до изнеможения? Не удивляйся тому, что сейчас услышишь: я видел во сне Рыжего кота. Я лежал на широченной кровати. На стенах висели картины в золочёных рамах, пол был устлан коврами, а столы, стулья, шкафы и кресла сверкали позолотой. На массивном кресле, точно на троне, восседал Рыжий кот.

Я спал как убитый.

«Как изволили почивать?» — спросил меня Рыжик, когда я проснулся.

Я засмеялся — ну и чудило, задаёт такие смешные вопросы да ещё делает вид, будто мы с ним совсем не знакомы. Насмеявшись всласть, я ответил, что спал хорошо, если не считать небольшого беспокойства, которое причиняло мне кукурузное зерно под двадцатью восемью перинами. Мы оба расхохотались.

«Знаете ли вы, кто я такой? — спросил вдруг Рыжик. — Я кошачий король Барбаросса Первый!»

«Ты граф! — возразил я, дёргая его за усы. — Не заносись, пожалуйста, так высоко».

«Я король! Король! Король! Барбаросса Первый!»

«Хорошо, — уступил я, полагая, что я всё же умнее кота, кем бы он ни был. — Ты король. Прикажи подать мне сто тортов и сто плиток шоколада».

«Зачем вам столько сладкого?» — изумился Рыжий кот.

«Хочу швырять их, как в кинофильмах».

Рыжик хлопнул лапами, и в комнате появились несколько котов в чёрных фраках с белыми бабочками. Все они держали торты и шоколад. Хорошо зная нашего забавника, я сначала осторожно надкусил их: а вдруг они не настоящие, а какие-нибудь деревянные или глиняные? Однако и торты и шоколад были настоящие, и я стал швырять их в окно.

Тут я проснулся. Я убедился в этом, ощутив ломоту в пояснице. Всё моё тело горело как в огне. Я попробовал подняться, но не смог. Рыжий кот открыл один глаз, посмотрел на меня и снова впал в дрёму.

Мне стало жутко. Я пнул котёнка ногой. Он проснулся.

— Иди сюда! — тихо позвал я.

Рыжик лениво подошёл к моему лицу.