Рыжий и полосатый

-- Мне нет дела до массопереноса,-- зашипел он, невольно впадая в кошачью тональность.-- Мне нет дела до ваших занятий. Но я не допущу, чтобы из моей квартиры устраивали живой уголок!

-- Прекрасное выражение! -- вскричал Рыжий. -- Надо запомнить; живой уголок. Не угол, а именно утолок. Как это тонко!

-- Что-то я не пойму,-- засомневался Полосатый,-- о чем вы тут шумите. Если бы мы этих мышей в угол таскали, тогда одно дело, а мы их туточки, посередке...

-- Не морочьте мне голову! -- взвизгнул Каченовский.-- Чтоб мигом этой дряни здесь не было!

-- И не будет,-- успокоил его Рыжий,-- сейчас мы этих млекопитающих из отряда грызунов отправим далеко-далеко со всей доступной нам скоростью. Командир, транспорт уже готов,-- обратился он к Полосатому.

-- Плацкарты, что ли? -- переспросил тот.-- Ну а повезло нам с хозяином. Какое слово ни скажет -- прямо в точку. Вот они, плацкарты, держи.

И вновь, как давеча, он крутанул усом, и серебристые пластинки, возникнув неведомо откуда, плавно опустились на стол рядом с подносом. Взобравшись на кресло, пришельцы принялись в четыре лапы перекладывать мышей.

-- По пять, по пять клади,-- поучал Полосатый Рыжего.-- Что ты их напихиваешь, как сельдей в бочку? Чтобы головки у всех в одну сторону. А хвост подгибай, чего ему болтаться? Вот теперь порядок.

Потом он опять шевельнул усом, плацкарты со спящими пассажирами приподнялись над столом, повисели секунду, двинулись к потолку и исчезли в нем, точно растворились. И почему-то сразу после этого Юрий Васильевич обрел спокойствие и повеселел.

-- А я подумал, что вы ими... того... закусывать будете,-- признался он с виноватой улыбкой.

-- Нам и думать об этом противно,-- заверил Рыжий.-- Неужто кто-то может есть эти прелестные создания?

-- Будет прикидываться! -- прикрикнул на него Полосатый.-- Лучше поднос вымой.

-- Я сам,-- сказал Юрий Васильевич, не представляя себе, как кот при его росте ухитрится вымыть в раковине поднос. Рыжий между тем сделал пасс лапой, и к нему под ноги спустилась очередная пластинка с какой-то ампулой. Кот сжал ее в мягкой подушечке передней лапы, и из ампулы вырвалось белое плотное облачко. Оно окутало поднос, и в воздухе запахло мокрым сосновым лесом.

-- Дезинфицирует и стерилизует,-- несколько напыщенно объяснил Рыжий.

-- Чисто, хоть языком вылизывай,-- добавил Полосатый.

Юрий Васильевич взял поднос и отправился с ним на кухню, а коты вновь уселись за его письменный сюл. Потом они втроем поужинали и попили кофе, разговаривая о всяких пустяках; и котам, и Юрию Васильевичу не хотелось проявлять назойливость. Однако паузы становились все более длинными и неловкими, и когда Юрий Васильевич набрался храбрости спросить о цели столь необычного и далекого визита. Рыжий сходил к письменному столу, сдвинул в сторону бумаги и достал из-под них потертый штурманский планшет. Из него он извлек пачку чрезвычайно тонких и гибких листов, очень белых, испещренных непонятными знаками, и протянул их Юрию Васильевичу. Тот взял листы, не совсем понимая, как сможет понять написанное, но знаки под его взглядом как-то незаметно, плавно деформировались и превратились в обычные русские буквы. "Полетное задание" -- было написано сверху на первом листе.

Юрий Васильевич углубился в чтение.

Пока Юрий Васильевич читал, коты, деликатно понизив голос, о чем-то переговаривались -- кажется, по-русски, но поручиться за это Юрий Васильевич не мог. Он пытался разобраться, в чем же, собственно, состоит полетное задание, вчитывался, терял нить, возвращался к началу, но так толком и не уяснил себе суть предмета, хотя задание написано было с очевидностью хорошим русским языком.

-- Простите,-- спросил Каченовский, прерывая беседу котов,-- а если бы я оказался японцем?

-- У нас есть дубликат и на японском,-- учтиво произнес Рыжий.

-- Куда хватили, Юрий Васильевич! -- Полосатый от изумления всплеснул передними лапами. -- Вы -- и вдруг японец!

Юрий Васильевич досадливо махнул рукой и вернулся к чтению. Его инженерное образование не позволяло ему признаться честно, что вся эта мешанина технических, астрономических и биологических терминов ему совершенно непонятна; но привычка к строгим проектным документам, не терпящим лишних слов и уводящей в сторону лирики, подсказывала ему, что полетное задание составлено, утверждено и согласовано по всей форме. Единственное, что он уяснил определенно, так это цель прилета на Землю. Она сформулирована была в последней строке почти понятной фразой: "Отлов и доставка на планету (набор букв и цифр) с планеты Земля в целости и сохранности, с соблюдением техники безопасности, карантинных мер и правил межгалактических перевозок, группы млекопитающих из отряда грызунов, называемых на Земле Mus musculus, или мышь домовая на языке документа".

-- Однако...-- пробормотал Юрий Васильевич.-- В такую даль -- и за мышами. Ближе не нашлось?

-- Ни единой! -- словно радуясь чему-то, подтвердил Рыжий. -- Ни одного мало-мальски приличного экземпляра!

-- Чего другого хватает,-- поддакнул Полосатый,-- всякого у нас вдоволь, а этих серых -- хоть плачь!