Рыжий и Полосатый

– Нет! Я не хочу! Верните его! Полосатый, не уходи! Верните его!

– Ну что ты, малыш, – миролюбиво заговорил пан Коржик, – это плохой котенок, ничему хорошему он тебя не научит. А в твоей комнате много новых игрушек…

– Я не хочу игрушки! Полосатый – мой друг! – захлебывался слезами Рыжий. – Он хороший! Он добрый! А вы все злые! Пустите меня!.. Полосатый!

– В детскую его, – кивнул лакеям пан Коржик.

Но он недооценил своего сына. Отчаяние придало Рыжему силы, а потеря друга – решимости. Змеей проскользнул он между ногами лакеев и рванулся к двери. На его пути встал толстый камердинер. Рыжий вспомнил, как это делал Полосатый, и по всем правилам английского бокса нокаутировал противника. Камердинер рухнул всей тяжестью на дверь, а Рыжий вырвался на волю. Пан Коржик с домочадцами, вопя, бежали следом.

Полосатый медленно брел вдоль берега. В горле стоял ком, а на душе было горько и одиноко. Сзади послышался какой-то неясный шум, затем показалось облако пыли и в воздухе повис отчаянный крик:

– По-ло-са-тый!!!

Глава восьмая

Рыжий несся вперед, перескакивая с камушка на камушек. Сзади, пыхтя и топоча, бежала свита пана Коржика во главе со своим господином. Полосатый удивленно смотрел на эту погоню, пока запыхавшийся Рыжий не схватил его за лапу и не заставил бежать вместе. Берег был крутой, и бедные котята никак не могли выбраться к лесу: лапки скользили по песку, и они вновь и вновь скатывались на берег. Опасность приближалась. В последний момент Рыжий увидел большую корягу, плавающую в метре от берега. Отчаянным прыжком он приземлился на нее, успев дать знак Полосатому. Тот, увернувшись от лакеев, прыгнул следом и, уцепившись за какой-то корень, влез к Рыжему. Пан Коржик в безмерной отваге ринулся в воду, но этот храбрый поступок неожиданно дал совсем нежеланный результат – коряга развернулась и мирно поплыла от берега.

Из леса выбежал старый адмирал и, увидев Рыжего и Полосатого на импровизированном корабле, спрыгнул на берег с криком:

– Стойте, салаги! Правь к берегу! Поймаю – вы у меня неделю на корму не сядете!

Потом он выволок бултыхающегося пана Коржика на берег и молча сел рядом. Коряга медленно удалялась. Мокрый пан Коржик встал и тоскливо взвыл:

– Виллибальд, вернись домой! Я больше не буду! Румпель, чего ты сидишь? Ты же моряк – сделай что-нибудь!

Румпель задумчиво взглянул на корягу и издевательски пробормотал:

– Курс норд-ост, скорость – один узел в час, ветер – норд, волнение четверть балла… – Вдруг он неожиданно вскочил и, сложив лапы рупором, заорал: – Правь на зюйд-ост! Трави стаксели! Тьфу! Какие там, к чертям, стаксели… – тихо закончил он.

Пан Коржик, обхватив голову лапами, раскачивался из стороны в сторону и тихо стонал. Адмирал еще раз пристально вгляделся в корягу, уже едва заметную на глади озера, и, тронув лапой Коржика, встревоженно сказал:

– Вставай! Их несет на форт Мурр-Дог.

Пан Коржик подскочил на месте.

Знаменитый форт Мурр-Дог был заложен на песчаной косе у границы соседнего королевства. По преданию, его строил еще дедушка нынешнего Его Величества. Кошачий гарнизон должен был охранять окраины государства от посягательства отчаянных рейтаров собачьего короля. В общем-то их королевства не были особенно агрессивными, и говорят, в старые времена кошки и собаки даже были союзниками. Но словно черная тень пролегла между двумя нынешними королями, посеяв непримиримую вражду. И если серьезная война пока еще не началась, то пограничные стычки вспыхивали почти ежедневно. Самым больным местом в этой распре являлся форт Мурр-Дог. Со времени своего строительства он около четырнадцати раз переходил из рук в руки или, вернее, из лап в лапы. Каждый раз, захватив форт, победители меняли название крепости: кошки упорно называли его форт Мурр, а собаки – форт Дог. В результате со временем образовалось двойное название – форт Мурр-Дог, которое стало применяться даже в дипломатической переписке.

И кошки и собаки, захватив форт, активно укрепляли его новейшими фортификационными сооружениями. Последние полгода Мурр-Дог находился во власти собак и считался неприступным. Его гарнизон был велик, пушки пристреляны, стены укреплены, а часовые – бдительны. Вот на эту-то неприступную твердыню и несло двух юных искателей приключений.

Глава девятая

Рыжий, прикрыв глаза лапкой от солнца, с видом бывалого морского волка вглядывался в даль.

– Мой храбрый капитан, – обратился он к Полосатому, – как вы думаете, куда несет нас воля волн?

Полосатый хлюпнул носом и ворчливо ответил:

– Вот именно несет… Я сейчас начну ругаться, как боцман. Черт знает, что с нами будет, если изменится ветер или начнется волнение!

– Разве наш фрегат недостаточно испытан? – продолжая игру, прищурился Рыжий. – Или матросы не слишком храбры? Или капитан не уверен в себе?

– Какие, к лешему, матросы?! – не выдержал Полосатый. – Клянусь папуасами Новой Гвинеи, ты просто не понимаешь, что происходит!..

– А что, собственно, происходит? – искренне удивился Рыжий.

– Ты видишь берег вдали?

– Вижу. Ну и что?

– А вон там видишь черную крепость?

– Ну?