Рыжее пророчество

Я уже собирался пойти на взлет, дабы укрыться от навязчивой поклонницы, как ощутил ее теплый, шершавый язык на своей щеке. Нет, вы не думайте, мы не целовались, просто она зализывала мне раны. В пылу драки я как-то забыл о них, а кровь тем временем залила все мое лицо. Хм, а приятно… Причем хочу заметить, что никакого интима, всего лишь оказание первой медицинской помощи.

В сенях раздался звук открываемой двери, и рыжее создание лихо, в три прыжка выскочило в приоткрытое окно. Видимо, встреча с хозяйкой в ее планы не входила. Но перед тем как скрыться из виду, она обернулась и подарила мне та-акой воздушный поцелуй, что у меня даже лапы подкосились.

– Ну и что тут произошло? – раздался зычный голос Сантаны, уже принявшей свой истинный вид.

– Да так, ничего особенного, – отозвался я, задумчиво глядя вслед исчезнувшей рыжей красавице.

– Ну ни на минуту оставить тебя нельзя, – пробурчала Сантана, внимательно рассматривая меня. – И что это у тебя с лицом?

– Шрамы украшают мужчину.

– Да я не об этом, а о том выражении, что зависло на нем. Такое впечатление, что обнаружил запасы валерьянки и уговорил их, закусывая сметаной.

Отвечать на ее сарказм я посчитал ниже своего достоинства. Сколько ей можно говорить, что эпизод с корнем валерьяны всего лишь приятная случайность.

– Что тут произошло-то? – поинтересовалась Сантана, отметив, что на этот раз спорить с ней не собираюсь.

– Подрались.

– Из-за чего? – удивилась ведьма.

– Как из-за чего? – опешил я. – Из-за женщины, конечно!

* * *

Домик, где мы расположились, был небольшим, но уютным. Судя по всему, Сантана заключила с домовым договор, так как горница просто сияла чистотой. Ощущения нежилого помещения не было и в помине.

Голова еще немного трещала после корня валерьяны, и, пытаясь вытеснить из организма ее остатки, я с удовольствием поглощал снедь, что принесла с собой Сантана. Пить пришлось простой чай. Как ни уговаривал я хозяйку метнуться на базар и принести мне кувшинчик медовухи, она была непреклонна. А такие аргументы, как стимуляция пенным медом (естественно, в небольших количествах) мыслительного процесса, вообще восприняла со смехом.

Довольно быстро на столе ничего не осталось, я с удовольствием развалился на лавке и приготовился слушать. Ведьма расправила и без того идеально гладкий сарафан, убрала непослушную, выпавшую из основной копны прядку и приступила к рассказу.

– В городе только и разговоров, что про твою победу над черным колдуном. Не обманул Азнавур: как тебе обещал, так и сделал. Зато теперь он ходит в героях и народных любимчиках.

С моим взрывным характером мне стоило большого труда сдержаться и не высказать всего, что я думаю об Азнавуре, его колдовстве, умственных способностях и родственниках до третьего колена. Но я сумел взять себя в руки и отправить бушевавшую злость и негодование на задний план. Сейчас как никогда нужна холодная, здравомыслящая голова.

– О тебе, то есть о нем, слагают стихи и прославляют в песнях, – продолжила Сантана, – но вот любопытная вещь, Тинки и Винки, ранее мгновенно откликавшиеся на твои похождения новыми куплетами своей баллады о Даромировых подвигах, на этот раз не осчастливили нас ни строчкой.

– Молодцы, нестандартные, почувствовали неладное, – обрадовался я, – с меня две головки сыра и искренняя благодарность.

– Как только стало известно, что ты разобрался с ворогом, чуть ли не всем городом восстановили Антипу терем, он теперь краше прежнего, просто игрушка расписная.

– Рад за тестя, – буркнул я.

– Твои дамы вернулись из скита третьего дня, в полном здравии, – дошла наконец Сантана до главного. – Ты устроил им торжественный прием, завалил супругу цветами и девчонкам преподнес гору подарков.

– Значит, Азнавур не нашел, что искал, – сделал я свой вывод, – иначе бы наверняка постарался улизнуть из города раньше, чем вернулось мое семейство. Серогора с Антипом обмануть сложно, но возможно, Селистену с девчонками тоже, а вот Сима могла сердцем почуять неладное. Она хоть и не рожала меня, но чувствовать по-матерински научилась давно.

– Не обижайся, Даромир, уж больно колдовство у этого Азнавура мудреное. Мудреное да к тому же неродное, нерусское. Даже я, зная, кто передо мной, не смогла почуять душу его темную. Нужно признать, схоронился он под твоей личиной мастерски.

– Погоди-ка, так ты и Азнавура увидеть успела? – удивился я.

– Не только увидеть, но и поговорить малость. Ты таким вежливым стал, обходительным.

– Я и раньше хамом не был. – Я даже обиделся. – А вот сюсюкать никогда не любил. Да ты не тяни, расскажи, как все было-то!

– Странницей притворилась, на двор к тебе пришла да краюху хлеба попросила. Жена у тебя золотая, пирог вынесла, крынку с молоком и даже с собой узелок собрала.

Я тихо застонал, вспоминая золотые кудряшки Селистены. Хотелось бросить все и прямо сейчас кинуться к ней. Но что я ей скажу? Здравствуй, милая, я не загулявший Барсик, а твой законный супруг? Ну уж нет, верну себе законный облик, тогда кинусь, брошусь и все прочее.