Рыжая (ЛП)

— Что это должно значить? — я подворачиваю под себя ноги, стараясь не выглядеть слишком заинтересованной. Отсутствие секса между Калебом и Оливией всегда смущало меня. Мне хотелось спросить об этом в те редкие моменты, когда всплывала подобная тема, но я боялась показаться ревнивой. Кроме того, Калеб усердно защищал свое прошлое, словно это была проклятая драгоценная корона.

Сэм выглядит задумчивым, пока жует вяленую говядину. Он ест так много этой фигни, что я уже начинаю ассоциировать с ним ее запах.

— Довольно длительный период, на протяжении которого парню — студенту университета — пришлось ждать. Думаю, единственным возможным ответом на вопрос о том, почему он столько ждал, будет безумная и даже немного зависимая любовь.

— Что ты подразумеваешь под зависимой любовью? — Калеб самый не поддающийся зависимости человек, которого я знаю. Поэтому, слова Сэма вызывают во мне такое волнение. На протяжении года Калеб может быть заядлым лыжником, а на следующий год, когда я бронирую поездку в домик в горах, он сообщает мне, что больше в этом не заинтересован. И во время наших отношений подобное случалось бесчисленное количество раз с ресторанами, одеждой… Он даже машину меняет каждый год. Все начинается одинаково: сначала он очень сильно что-то любит, а затем постепенно ему это надоедает.

— Не знаю, — отвечает Сэм. — Просто полагаю, что он готов был сделать все ради нее… даже, если это значило, что придется пойти против того, к чему он привык.

— Я тебя ненавижу.

Он игриво шлепает меня по ноге и встает.

— Просто пытаюсь немного прочистить твою головку, мамочка-монстр. Похоже, ты от него зависима как от наркотика, и это ужасно.

Я слежу за ним, пока он идет к двери. Такой напыщенный осел.

— Увидимся завтра, — кричит он через плечо. — Когда вернется твой Мистер Идеал…

Но, на следующий день Сэм звонит и говорит, что у него проблемы с машиной. Я отменяю спа. Я не проводила целый день с ребенком с тех пор, как Сэм свалился с гриппом. Я съедаю мини упаковку замороженной кукурузы, и только после этого иду за Эстеллой. Большую часть дня я просто повторяю все то, что делает Сэм, когда возится с ней. Мы проводим «время животика» в гостиной. (Примеч. Время животика — время, когда ребенок лежит на животе) Я вытираю ее лицо после того, как она поела. Я даже беру ее на мини прогулку в коляске, которой раньше никогда вообще не пользовалась.

Обнаружив, что у меня закончились памперсы, я в панике звоню Сэму. Он не отвечает. И почему, черт побери, никого нет рядом, когда действительно нуждаешься в помощи?! Как прикажете мне взять ребенка с собой в магазин? Должна же быть какая-нибудь служба, которая выполняет поручения новоявленных мамочек. Спустя час, который я провожу, споря сама с собой, я все-таки укладываю ребенка в машину и еду в ближайший продуктовый магазин. У меня уходит около десяти минут, чтобы разобраться, как можно установить ее автокресло в продуктовую тележку. Я матерюсь себе под нос, пока ко мне не походит более опытная мама, желающая помочь мне. Я благодарю ее, не встречаясь с ней взглядом, и качу тележку в сторону магазина как раз в тот момент, когда начинается дождь. Когда холодный воздух кондиционера попадает на ребенка, она начинает хныкать. Я толкаю тележку в детский отдел и бросаю внутрь целых пять упаковок памперсов. Как говорится, береженого Бог бережет.

К тому моменту, как я подъезжаю к кассе, люди уже смотрят на меня, словно я самая ужасная мать на свете. Я выгружаю все товары на конвейер и достаю ребенка из автокресла. Прижимаю ее к груди, неловко поглаживая. Пока я вожусь со своим кошельком, одновременно стараясь укачивать ребенка, кассир — несовершеннолетний правонарушитель, надувающий пузырь из жвачки — спрашивает меня:

— Это все? — я смотрю на пачки подгузников, которые лежат в мой корзине, а затем перевожу взгляд на пустой конвейер. Он смотрит на меня мутными от марихуаны глазами, ожидая моего ответа.

— Эм, нет. Мне еще, пожалуйста, все это невидимое дерьмо, — я указываю рукой на конвейер, но парень слишком тупой, чтобы даже посмотреть на него.

— Господи, — бормочу я, злобно проводя своей кредитной карточкой по сканирующему устройству. — Бросай курить план.

Моя дочь выбирает именно этот момент, чтобы обделаться. Не успела я убрать кредитку в карман, как содержимое ее пеленки просочилось мне на руки и на блузку. Я в ужасе осматриваюсь вокруг и пулей вылетаю из магазина.

Без памперсов.

Я отправлю за ними Сэма, когда он, наконец-то, соизволит перезвонить мне. Когда он появляется у входной двери, я по-прежнему в испачканной художествами своей дочери блузке, и в дополнение к этому у меня потекло молоко. Сэм качает головой.

— Каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь все хуже.

Я разражаюсь слезами. Сэм кладет памперсы на стойку и обнимает меня.

— Иди, прими душ, пока она спит. Я приготовлю что-нибудь поесть.

Кивая, я иду наверх. Когда спускаюсь вниз, он готовит спагетти.