Рыжая чайка

– Тара! – Уин сел рядом со мной и порывисто схватил меня за руку. – Выслушай меня, прошу. Я не могу сказать отцу правду! Да, эту вашу правду вообще никому нельзя поведать! Представляю, как он посмотрит на меня, если узнает, что я прикрывал твою связь с вольфгаром! Я самому себе не верю. Понимаешь, мне не хочется его разочаровывать, а выходит так, что я всё время его разочаровываю. Не стал лекарем, как он, не вышло из меня и великого воина. Пусть хотя бы думает, что моей женой станет такая девушка как ты, талантливый отважный проводник, член совета старейшин.

– У меня ещё есть сундук с золотом, если ты не знал, – выдавила я вымученную улыбку. – Пусть ты не стал, кем бы хотел видеть тебя твой отец, зато ты стал верным другом. Но Уин, … ведь сколько ни скрывай, свадьбы ведь всё равно не будет.

– Подыграй мне теперь ты, скажи, что переносишь её на весну, – почти умоляюще прошептал Уин, предано заглядывая мне в душу своими голубыми озёрами глаз.

– И сколько мы будем её переносить? До старости?

– Время лечит, Тара, – его взгляд вдруг стал тверже.

– Я никогда его не забуду! – я выдернула руку.

– Так ты поможешь мне?

– Обмануть твоего отца? Этого доброго почтенного человека? Легко! – со злостью бросила я. – Обводила же я до этого вокруг пальца весь Криленд! Вот интересно, какие бы стали лица у наших уважаемых поселенцев, если бы они вдруг узнали, что я спала с вольфгаром?! Сразу бы скорчили брезгливые осуждающие рожи, с ужасом тыкая в меня пальцами! А почему ты так не смотришь на меня, Уин?! Почему не ненавидишь, за то, что я просто люблю?! А чем их болото пороков лучше?!

– Успокойся, Тара, им не обязательно узнавать об этом. И не одной тебе плохо! Мне тоже моя жизнь кажется кошмаром, потому что я тоже просто люблю! – резко оборвал меня Уин. За последнее время он стал более жестче, обреченность сделала его жизнь бесцветной, закаляя юношу страданиями. Жаль, я не хотела этого. Почему я всем приношу одни лишь страдания?

– Уходи сейчас, Уин. Я помогу тебе, подыграю. Прости, но сейчас мне ни с кем не хочется разговаривать. Мне нужно побыть одной, – опустошенно произнесла я.

Просидев в прострации с рассеянными мыслями, я спохватилась только к вечеру. В суматохе, отыскав маленький кожаный мешочек отца (он приносил в нем найденные драгоценные камни), я туго затянула его ремешком, вложив в него отрезанный локон своих волос. Конюх Тод, очень удивился, когда я срочно, без объяснений потребовала оседланную лошадь:

– А разве не безопаснее идти знакомыми тебе подземными путями? Куда это ты собралась на ночь-то глядя?! Да ещё одна! – ворчливо попытался возразить он, неохотно входя в конюшню.

– Я ведаю путями, ты лошадьми. И давай друг другу не мешать! Это моё дело, куда и зачем я еду! – сердито отрезала я, раздражаясь каждой задержке на моем пути к Камилю.

У меня была лошадь. Я знала куда нужно было держать путь, и никакая клятва меня уже не остановит!

В ночи глухо раздался топот копыт.

***

– Ваша прыть и боевое искусство пригодиться нам, чтобы отстаивать наши земли в Шегарде! – громко заявил Рамир, стоя перед узниками. – Силы Фарида слабеют, его ветвь понесла большие потери, ему как раз понадобится ваше умение. Это ваш долг сражаться за наш клан. Я приказываю вам отправляться сегодня же. Все кроме Михаса. К нему я решил проявить свою отцовскую благосклонность, мальчик попал под дурное влияние, но я исправлю этот промах в воспитании. А от вас я ожидаю подвигов и самоотверженности до последней капли крови.

Камиль проводил отца тяжелым взглядом, полыхающим ненавистью: – Последние слова прозвучали как приговор. Значит, дела в Шегарде слишком плохи, настолько, что Рамир не надеется увидеть нас живыми. Придумал красивый способ нас убить!

– Хотя бы Михаса пощадил, – вздохнул Алишер, проверяя свои мечи.

– Не нужно было вам принимать мою сторону.

– Я же уже не говорю, что не нужно было тебе связываться с Тарой!

– Тара это другое! Я люблю её! И это моё дело, моя шкура, моя жизнь, и мне её терять! – горячо возразил Камиль.

– Это тоже наше дело и наша шкура, и нам решать, когда ею рисковать! Это тоже мой выбор! Нам ничего другого не остается, как подчиниться этому приказу. Мы уже обсуждали, сбежать нам не удастся, в противном случае, Рамир натравит на нас всех воинов нашего клана, а я не хочу зря губить вольфгаров. Мы все так решили, что примем волю Рамира и если нужно – умрем как один!

– И я за то же. Мы не могли не пойти за Алишером, – Гуч вмешался в разговор двух братьев, – Повоюем, разве нам привыкать.

– Он специально убирает меня подальше! Ненавистная тварь! Сколько уже раз за эти два дня Рамир посылал своих палачей убить Тару?! – снова и снова вольфгарская суть Камиля не находила себе места, бросаясь из одного угла в другой.

– Три, – тихо ответил Шон. – И всех троих уложил лазутчик из клана ветра. В последнем он оставил свой нож. Наверное, хочет дать Рамиру ещё один повод для размышлений.