Рыжая чайка

– Ну, если ты считаешь, что так хорошо знаешь меня, что раскусила меня, то так и думай! – уже со злостью, мгновенно вспыхивающей в вольфгарах, ответил Камиль. – То, что ты особенная было заметно с первого раза. Мне стоило лишь раз взглянуть в твоё лицо, чтобы стало понятно – вот существо, которому нравятся вольфгары! Очень редкое абсурдное качество среди людей. Да, мы используем это в тебе, но мы и уважаем тебя за это Тара, единственная, кто заслужил это у вольфгаров, потому что ни один человек не остановился бы, увидев бой вольфгаров с дигонами, и не помог бы! Ни один проводник не стал бы рассуждать здраво, не исключая союза между нашими народами против общего врага. Тебе дано видеть всё с другой стороны. Это плохо, что Алишер приказал присматривать за тобой?

Я потупилась, и обижено выдавила:

– Нет. Но мне противно, что меня все используют. Люди, вольфгары! Почему я никого не интересую, просто как Тара? Мои знания – это моё проклятье!

– Не смеши меня! Ты слишком молода, чтобы судить о роке и делать печальные выводы. Вот вышла бы замуж, может, и пригодилась бы кому-нибудь просто как Тара! – Камиль сменил сердитый настрой, и ему снова стало весело, а меня наоборот начала распылять злость.

– Очень смешно! Просто сейчас начну ухахатываться! Ты сам не намного-то и старше меня, умник! Если ты свободен, как ты утверждаешь, почему ты покорно исполняешь приказ Алишера? Ты что его дрессированный страж, друг или личный оруженосец? У вас странные отношения!

– Снова ты мыслишь запутано и по человечески, всё меряешь своими устоями! Даже если бы мы не были друзьями, по закону я обязан ему подчиняться – он старше меня и он вожак. А телохранитель Алишеру вообще не нужен, что за бред! У нас нет свиты и придворных дам, как где-то в вашей части мира. Просто он мой брат! Это ведь просто? Алишер мой старший брат. – Раздраженный Камиль, заметив, как я снова начала дрожать, властно притянул меня к себе. Мне даже перед собой стало стыдно, что я с благодарность восприняла тепло его обнаженной груди. Но мне ведь не терпелось узнать о подробностях!

– Брат? Но вы ведь с ним абсолютно не похожи!

– У нас один отец, но разные матери. Повелитель вольфгаров имеет много жен. – Очень просто пояснил Камиль, как само собой разумеющееся.

– Вольфгары многоженцы?!! – воскликнула я, ещё больше удивившись. – Какой кошмар! Так вот почему вы «не заморачиваетесь»! – передразнила я его небрежное высказывание. – А оказывается всё так распущено и не постоянно. Захотел – живешь с одной, надоела – пошел к другой, или к третьей. К чему напрягать себя каким-то чувством, главное чтобы было хорошо.

– Ты вот сейчас насмехаешься над вольфгарами? Ты несносная и упрямая сероглазая птица собралась судить о наших устоях? – его тон был ещё насмешливым, но уже в него закрадывались нотки угрозы.

– А почему бы мне и не осудить это? Я не знаю, как можно так жить и не поубивать друг друга! Я не смогла бы делить своего мужчину с другими женами. В голове не укладывается. Это противно!

– А как же насчет того «любить, отдавая всё, ничего не требуя взамен. Радоваться мысли, что он живет в этом мире»? Твои собственные определения любви как-то не совпадают с твоими рассуждениями! – Камиль вызывающе хмыкнул. – Ты собственница, Тара.

– Хорошо, я добавлю к своему определению, что я буду любить лишь верного мне мужчину! – выпалила я громко, чтобы заглушить его смех. – И вообще давай сменим тему. Расскажи мне лучше о своей семье, Камиль. Может, тогда я лучше начну разбираться в ваших устоях.

– Моя семья? О, она огромная! Это целый клан, который подчиняется отцу Алишера, то есть, …и моему отцу тоже. – Камиль вдруг напрягся, его голос прозвучал хмуро, с затаенным гневом. И я уже пожалела, что спросила об этом. Но самое странное, что я сидела и понимала, что о том, что я оказалась здесь, с ним, среди ночи – я не жалею ни капли. Тут мне было лучше, чем дома.

– С отцом у меня нет того сближения, – продолжал вольфгар. – Что есть с Алишером. У Рамира гнусный нрав и видимся мы с ним довольно редко. У меня есть ещё один брат и по отцу и по матери – Михас, ты видела его, он ещё мальчишка совсем. А мать, …мать погибла десять лет назад. …Её убили ваши воины. – Камиль замолчал. Либо стало слишком тихо, либо я слишком громко вздохнула.

– Прости. – Что ему я могла ещё сказать? Извиняться тоже глупо, причем здесь я, хотя мне и жаль. На моё сочувствие ему вообще наплевать. Я ощутила, как вольфгар напрягся всем телом, воспоминание приносило ему боль.