Рыжая

Возможно, Жардис решил, что этот момент подходит лучше всего, чтобы избавиться сначала от одного, а потом от другого соперника. Звание вождя могло смутить многие умы. Впрочем, конкретно этот ящер никогда не нравился Джабаю. И это было взаимное чувство.

Уклоняясь от очередного удара, он случайно заметил, что Жардис стоит слишком близко. В другой момент это не показалось бы странным. Жардис любил бои и всегда старался быть в первых рядах. Но в этот раз в его руке было копье, и оно было направлено прямо на Джабая. Не было никаких сомнений, что от смерти Джабая отделяет несколько мгновений. Было случайностью, что он повернулся к Жардису, чтобы увидеть атаку. В ином случае копье прилетело бы ему в спину.

Джабай рефлекторно дернулся, уходя из-под удара. Копье пролетело мимо. В тот же момент его сердце сжалось от страха, буквально закровоточив от пронзившей Джабая мысли. Короткий сдавленный крик сзади подтвердил его догадку.

Резко обернувшись, он увидел, как его отец оседает на землю, пораженный копьем своего воина прямо в грудь. Удар оказался удачным. Свет жизни моментально ускользнул из глаз вождя.

Джабай резко выдохнул, а потом повернулся в сторону Жардиса. По лицу ящера можно было увидеть, что он не ожидал такого результата, но и против ничего не имел.

Заметив направленный на него взгляд, он дерзко улыбнулся. Джабай не стал размениваться на слова, просто прыгнул вперед, в одно мгновение оказавшись рядом с Жардисом.

Следующее, что он помнил, это как его когти разрезают горло убийце его отца. Ящер отшатнулся, но было уже поздно. Из ран хлынула кровь. Жардис схватился за горло руками и захрипел.

Вскоре он рухнул на землю. Ящеры, пораженные развитием событий, отхлынули назад, глядя на умирающего Жардиса с недоумением и страхом.

Где-то неподалеку послышался горестный вой. Оторвав взгляд от мертвого ящера, Джабай увидел молодую ящереану. Вырвавшись из толпы, она рухнула рядом с телом и трепетно прикоснулась к его лицу.

Джабай ощутил легкий укол. Даже у тех, кто вмешивается в чужой бой, нападая со спины, есть любящие их ящеры. Их боль можно было понять, но изменить что-либо Джабай не мог. В конце концов, Жардис сам выбрал свою судьбу. Одно неверное решение стоило ему жизни.

Прекратив плакать, ящереана вскинула голову и с ненавистью посмотрела на Джабая. Он напрягся. Поднимать руку на самку ему совсем не хотелось.

– Ты!.. – взревела она, а потом выпрямилась и кинулась на него, целясь когтями в лицо.

Джабай отшатнулся, ощущая растерянность. Одно дело сражаться с вождем или с любым другим ящером, и совсем другое – причинять боль одной из ящереан. 

От решения этого вопроса его спасли соплеменники. Те, с которыми он недавно вернулся из похода. Они окружили обезумевшую от горя ящереану и оттеснили ее от Джабая. Он вздохнул с облегчением. То, что у нее отняли доступ к убийце возлюбленного, не заставило ящереану замолчать. Наоборот, казалось, она начала кричать еще сильнее, кусая и царапая ящера, удерживающего ее подальше.

Вздохнув, Джабай поморщился от боли. Вся верхняя часть тела была покрыта разной глубины ранами. Некоторые до сих пор кровоточили.

Окинув потерянную толпу взглядом, он и сам на несколько мгновений ощутил замешательство. И что теперь делать? Он собирался бросить вызов отцу, победить, а потом спокойно уйти. Но все пошло не так, как он планировал.

Повернувшись, Джабай взглянул на отца. Вокруг тела уже суетились ящереаны – жены вождя. Ни одна из них не выглядела убитой горем, но, судя по лицам, они были расстроены. Кроме того, все они то и дело бросали на Джабая различного рода взгляды.

Некоторые из ящереан были злы, другие смотрели как-то оценивающе, расчетливо. Ему не нравилось происходящее, поэтому он решил отойти.

– И что дальше? – громко спросил один из ящеров, остановив Джабая этим выкриком.

– Что дальше? – переспросил он, не совсем понимая, о чем его спрашивают.

– Кто будет вождем? Ты?

После этого вопроса толпа замолчала, а потом ящеры снова принялись переговариваться. Кто-то недоумевал, не понимая, почему возник такой вопрос. Ясно ведь, что победитель должен стать вождем. Другие высказывались против, ведь вождя убил не Джабай, а Жардис, пусть и случайно. Значит, бой нельзя было считать полностью честным.

Первые на этот довод возражали, ведь Джабай убил самого Жардиса. Из этого выходило, что именно он становился единственным победителем. Но вторым не нравилось такое объяснение. Они утверждали, что второй «бой» был проведен не по правилам. Все произошло слишком внезапно, намерения не были озвучены, соперники не имели шанса подготовиться к схватке.

Спор становился все накаленнее. Джабай и сам не знал, на чью сторону встать. Вождем этого племени он быть не хотел. Многие ящеры здесь ему никогда не нравились. Они поддерживали отца и полностью разделяли его мнение, в то время как сам Джабай имел другие взгляды на жизнь. Ему не хотелось, встав во главе, каждый день бороться с настроенными против него.