Рыцари Пречистой Девы

— Даже если он поверит, что ты святой, я сомневаюсь, что он пойдет нам навстречу… — осторожно подбирая слова, сказал паладин. — У императора суровый нрав — он не любит расставаться с тем, что принадлежит ему. Но мне кажется, есть один способ заслужить его благодарность.

— Опять сложности… — проворчал маг. — Тряхнуть разок…

— А ну-ка уймись! — потребовала Ванесса. — Хватит уже этого беспредела!.. Что за способ, лод Гвэйдеон?

— Пять лет назад младший сын императора тяжело заболел, — начал паладин. — А точнее, обезумел. Он перестал узнавать отца и прочих родичей, начал кидаться на слуг, в ярости заколол несколько человек, пока его не скрутили силой и не отобрали скимитар. С тех пор безумие так и не оставило дофина — все эти годы его держат под замком в специальной комнате с мягкими стенами, ибо он так бьется о них, что уже неоднократно повреждал самого себя. Все считают, что в него вселился демон, но поделать с этим ничего не могут — за пять лет дофину пытались помочь и жрицы-целительницы, и экзорцисты, и мы, паладины, но все потерпели неудачу. Сотни знахарей со всего мира пробовали удачу, но безуспешно. В прошлом году император объявил, что тому, кто вылечит дофина, он исполнит любое желание вплоть до назначения его министром. Если же кто будет пытаться, но не сможет, тому отрубят голову…

— Ну после этого все доктора наверняка разбежались… — понимающе усмехнулась Вон. — Но по крайней мере, у него есть еще сыновья — без наследника не останется.

— Не совсем так, леди Ванесса, — покачал головой паладин. — В Империи действует другое династическое право, отличное от всего остального мира. Не забывайте, что Сто Тысяч самыми последними приняли истинную веру — у них и сейчас еще сохраняются некоторые обычаи старого культа. После смерти императора дофины бросают между собой жребий…

— Что, все?! — поразилась девушка. — И даже этот… бесноватый?

— Именно так, — вздохнул лод Гвэйдеон. — Никому и в голову не придет нарушить это правило — имперцы очень скрупулезно следят за соблюдением древних обычаев. Поэтому существует один шанс из трех, что через какое-то время во главе Ста Тысяч встанет безумный император… Но вот если святой Креол сумеет исцелить дофина…

— Как это проявляется? — хмуро спросил Креол. — Есть какие-то особые признаки?

— Сам я этого не видел, святой Креол. Но слышал, что дофин чрезвычайно почтительно относится к большим каменным статуям — две такие поставили у него в комнате, ибо в их присутствии он успокаивается. Он мажет их рты своей пищей и часами разговаривает с ними на непонятном языке.

— Хм-м-м… — задумался маг. — Очень интересно… Скажи-ка, а нет ли у дофина необычного пристрастия к… фекалиям?

— Откуда тебе известно, святой Креол? — вздрогнул паладин. — Я как раз собирался сказать, что он их м-м-м… кушает…

— Фу-у-уу! — возмутилась Ванесса.

— Последний вопрос, чтобы окончательно убедиться. Какие у него отношения с огнем?

— Ужасно боится, — моментально ответил лод Гвэйдеон. — Достаточно показать дофину зажженную свечу, чтобы он забился в истерике.

— Это маским, — твердо заявил маг. — Очень могущественный и опасный злой дух. Они происходят из Лэнга… почти все самое мерзкое и ужасное происходит из Лэнга. Маскимы — слуги Азаг-Тота, они вселяются в людей и уже в этой оболочке начинают выполнять волю хозяина. Копрофагия — их страсть, огонь — их страх.

— Тогда, может, поступить, как советовали экзорцисты? — неуверенно предложил лод Гвэйдеон. — Сжечь одержимого вместе с его демоном?

— Ни в коем случае! — возмутился Креол. — Нет ничего хуже, чем убить того, в кого вселился маским, — это всё равно что разбить яйцо василиска, который не может вылупиться сам! В освобожденном состоянии маским в тысячу крат опаснее, чем сейчас!

— А как же тогда?

— Я мастер-демонолог! — гордо подбоченился маг. — Не родился еще такой маским, которого я не смог бы превратить в пепел! Конечно, зависит еще и от его ранга… Всего существует семь рангов маскимов — если это низший, то хватит пары ударов. А вот если высший… ну тогда придется немного попотеть. Пойду-ка сделаю Ага Масс Ссарату — против маскимов вещь незаменимая…

Почти целый час коцебу проплывал над Шее-Шем-Ером — самым крупным городом всего Каабара, почти с двумя миллионами населения. Он занимал примерно половину не самого маленького острова, ибо имперцы практически не строили более чем двухэтажных домов. Да и такие встречались не слишком часто.

Основу типичного имперского дома составляли толстые бамбуковые жерди, обмазанные илом и глиной. Между ними лепились стены, а сверху клали своеобразную плетенку из тростника и также обмазывали ее глиной. Небольшое четырехугольное отверстие служило единственным окном — днем его закрывали тряпками, а ночью ставнями. В таких домах можно было наслаждаться приятной прохладой — климат на Ста Тысячах был очень жаркий.