Рыцари пречистой девы

– Бреборок… Бреборок… – начала осматривать близлежащие могилы Ванесса, как только дух испарился. Ей показалось вполне логичным, что этот монах тоже лежит где-нибудь здесь – как-никак прошло сто семьдесят лет.

– Сейчас найдем… – пообещал Креол, включая магическое зеркало. – Покажи мне монаха Бреборока!

Тарелка моргнула, и в ней отразилась… правильно, очередная могила. Только кладбище было совсем другим – чистеньким, опрятным, засаженным травкой и цветочками. Неподалеку начиналась небольшая деревенька, а чуть левее виднелась река.

– О Двуглавый Топор, за что мне это? – бессильно покачал головой маг. – Ну почему им обязательно нужно создавать мне дополнительные сложности?! Ну вот где это находится?!

– Может, лод Гвэйдеон знает, – с некоторым сомнением предположила Ванесса. Уверенности не было – деревня не выглядела какой-то особенной. Генерал Ордена, конечно, избороздил Каабар вдоль и поперек, но даже он не может знать все его уголки. Виллу Кобука он ведь не сумел опознать. – Слушай, а может, еще раз посмотришь на этого вора? Вдруг он куда-нибудь переместился?

– Да я и так каждый день проверяю, – буркнул Креол, но все же выполнил просьбу.

В данный момент Алесто Кобук находился в небольшом саду, примыкающем к вилле. Он аккуратно рыхлил мотыгой землю вокруг молодого персикового дерева и выглядел вполне довольным жизнью. Сейчас он напоминал уже не Антонио Бандераса, а скорее дона Корлеоне в конце фильма, когда тот возится в саду и радуется выходу на пенсию.

Лод Гвэйдеон деревню не узнал. Он только развел руками и сказал, что одно может сказать твердо – судя по архитектуре, это где-то в Грэндиши или Хитченвале. Или, вполне вероятно, в Восточном Мейсере.

Пришлось Ванессе снова брать все в свои руки и вспоминать полицейский опыт. После непродолжительной беседы с игуменом, очередной выдумки и еще одного «пожертвования» святой отец проводил леди маркизу и сопровождающих ее лиц в архив и передал с рук на руки брату Сеймзу – монастырскому архивариусу.

У этого крохотного старичка имелась одна чрезвычайно редкая особенность – он носил очки. На Каабаре их изобрели еще восемьдесят лет назад, но они пока что оставались большой редкостью из-за недостаточно качественных линз, производимых не из стекла, а из хрусталя, полного отсутствия окулистов и методов, с помощью которых удавалось бы без труда определять уровень зрения. К тому же до такой простой вещи, как оправа, каабарские умельцы не додумались, и линзы крепились простыми веревочками. Большинство тех, кто носил это приспособление, использовали его не по необходимости, а для фасона, чтобы казаться учеными. Еще кое-где применяли монокли.

– Во-от оно, – дрожащим голосом пробормотал архивариус, снимая с полки изрядно пропылившийся том. Он открыл его посередине и начал водить пальцем по корявым строчкам, написанным его предшественниками. – Прошу присмотреться, сударыня, это ли есть то, что искать вы?

Несмотря на всю свою ученость, на шумерском брат Сеймз говорил плохо. К тому же у него давно начался маразм. Достаточно было того факта, что он называл Ванессу «сударыней» – на Каабаре так обращались только к простолюдинам. Назвать подобным словом благородную леди означало допустить вопиющую фамильярность, граничащую с хамством.

– Во-от… – проблеял он, чуть ли не клюя носом ветхие страницы. – Брат Бреборок, да… есть так, да… о! Простите, сударыня, а вы кто?

– Дай сюда! – Ванесса отобрала у замшелого пня его сокровище и передала Креолу – когда дело касалось старых фолиантов, он кому угодно мог дать сто очков вперед.

– Кажется, здесь книга только что быть? – задумчиво посмотрел на свои руки архивариус. – Обронил, что ли?

Маг стремительно листал почти истлевшие страницы, успевая попутно читать все сверху донизу. Креол с легкостью мог прочесть до пяти тысяч слов в минуту. Прочесть и понять, что самое главное!

– Нашел! – довольно воскликнул он. – Брат Бреборок, родившийся в тысяча шестьсот двадцать третьем году… надеюсь, он прожил долгую жизнь – чем меньше у этой части было хозяев, тем быстрее мы дойдем до конца… Так вот, брат Бреборок в тысяча шестьсот шестьдесят седьмом году был назначен миссионером и отправлен в Грэндиши, дабы проповедовать слово Пречистой Девы среди диких язычников…

– Ну не то чтобы язычников… – не согласился лод Гвэйдеон. – В корне неверное наименование. Действительно, в семнадцатом веке в поселениях Грэндиши и Мейсера начало распространяться немного… другое толкование Астаро, но различия были совсем ничтожны… И продлилось это совсем недолго – как только распространились слухи о зародившейся ереси, те места буквально залил поток монахов-миссионеров, жриц-проповедниц и экзорцистов. Последние действовали особенно отвратительными методами – на юге Мейсера бывало так, что ночью становилось светло как днем. Всюду горели костры…

Креол с холодным лицом выслушал историческую справку и снова начал читать. Точнее, переводить с канцелярского языка архивов: