Рыцари пречистой девы

Бейлиф явно не прогадал, отдав Креолу свой старенький уарлкоут и двух не менее дряхлых лошадей. Даже на Земле такое количество отличного французского вина стоило бы огромных денег, а в этих местах, с их острым дефицитом спиртного, эту бочку можно было обменять на не самый маленький дворец. Только вот вряд ли бейлиф сотоварищи захотят примерять на себя роль виноторговцев – сами все и выдуют…

– Да уж, они теперь и правда до следующего месяца не просохнут… – неодобрительно покачала головой Ванесса, усаживаясь в скрипучий уарлкоут. – Пустили козла в огород…

– Умрут от горячки, – равнодушно согласился Креол. – Да и Кингу с ними…

Глава 9

Путь через два графства и одно баронство занял пять дней. Как ни странно, ехать в уарлкоуте Вон понравилось еще меньше, чем верхом. Во-первых, в нем немилосердно трясло, а во-вторых, Креол настоял на том, чтобы использовать вынужденное безделье с пользой. «С пользой» в его понимании означало обучение магии.

– Ты не стараешься! – возмущенно заявил он уже в тысячный раз, когда Ванессе в тысячный раз не удалось увидеть его, Креола, ауру. – Я же снял маскировку, почему ты не можешь меня увидеть?!

– Не знаю! – обиженно огрызнулась девушка. У нее уже глаза болели от перенапряжения. – Может, у тебя ее нет!

– Как это нет?! Она даже у тебя есть, а я архимаг, у меня аура – всем аурам аура!

– Вон, да ты не переживай так… – посоветовал Хубаксис, лениво жующий кекс больше его самого. – У меня тоже сначала ничего не получалось…

– А у тебя и сейчас ничего не получается, – слегка развеселился Креол. – Ладно, начинаем все заново…

Ванесса тоскливо застонала…

Лод Гвэйдеон ехал рядом с уарлкоутом, напряженно шевеля губами. После долгих раздумий он наконец-то сумел придумать рифму к «красный». Правда, очень плохую – «синий».

– Фиалки красные, розы синие… – бормотал он, пытаясь продвинуться дальше этих четырех слов. – Фиалки красные, розы синие…

Благословен и год, и день, и час,
И та пора, и время, и мгновенье,
И тот прекрасный край, и то селенье,
Где я был взят в полон двух милых глаз.

Благословенно первое волненье,
Когда любви меня настигнул глас,
И та стрела, что в сердце мне впилась,
И этой раны жгучее томленье.

Благословен упорный голос мой,
Без устали зовущий имя донны,
И вздохи, и печали, и желанья,

Благословенны все мои писанья
Во славу ей и мысль, что непреклонно
Мне говорит о ней – о ней одной!

Эти стихи прочел Бат-Криллах, в собачьем обличье бегущий рядом с Гордым. Лод Гвэйдеон пораженно уставился на него и прошептал:

– Пречистая Дева, это же великолепно… Неужели это сочинил ты – демон?!

– Нет, господин Гвэйдеон, это Петрарка… Простите, я не хотел вам мешать, просто как-то само вспомнилось…

– Ты мне не помешал! – горячо возразил паладин. – Прочти еще что-нибудь… хотя нет, подожди, сначала прочти еще раз это, я должен записать!

Между нами, лод Гвэйдеон собирался бесстыдно выдать этот сонет за свой. Даже у самых чистых и благородных людей бывают свои слабости: лод Гвэйдеон ужасно стыдился своей редкой бездарности в стихосложении. На Каабаре считалось, что любой настоящий дворянин должен уметь творить простенькие вирши на раз, а Серебряные Рыцари и в этом давали сто очков вперед всем остальным. Но везде найдется своя белая ворона: их Генерал не мог срифмовать даже пару строчек…

Несколько раз компания проезжала через села и веси, а один раз и сквозь небольшой городок. Он оказался столицей баронства Ростолед. Ванесса окончательно убедилась, как им повезло заполучить в проводники настоящего паладина: один только вид его серебристых доспехов открывал все границы и резко улучшал отношение таможенников и дорожных мытарей к их группе. Да и разбойники, встретившиеся на агидесской дороге, поспешили сбежать подобру-поздорову, чуть только поняли, что нарвались на Серебряного Рыцаря.

Хотя были у такого проводника и свои недостатки – им дважды приходилось слегка отклоняться от прямого пути, поскольку лод Гвэйдеон у каждого встречного выспрашивал, нет ли где поблизости какой нечисти. Как уже упоминалось, дважды нечисть нашлась – в Омнико крестьяне пожаловались на троих некростеров, поселившихся в роще, а в Агиде обнаружился борамец. Ни некростеры, являющиеся по сути всего лишь ожившими скелетами, ни борамец, уродливая помесь животного и растения, не составили большой проблемы.