Рыцари потустороннего

Пальцы… Они вышли из-под контроля. Какой-то остаток здравого смысла пытался кричать: остановитесь, пожалуйста, так не правильно. Но они и не думали исполнять приказания – слишком много «за» и так мало «против». Коснулись обнаженной груди. Она медленно чертила замысловатые спирали, в эпицентре которых пылали соски. Большой и указательный пальцы сжали их почти до боли. Она услышала свой стон. Песок прошуршал под отступающей волной. Спина выгнулась, правая рука пустилась вниз в пьянящей прогулке по трепетавшему животу, и дальше вниз, где все давно пылало, требовало, умоляло. Она пыталась собрать остатки воли, но тело уже не подчинялось приказам командного пункта. Пальцы проскользнули в источник наслаждения, горячие волны пробегали по телу, стучали в висках, в груди…

Шуршание песка. Совсем близко… Кто-то приближался к тому месту, где она лежала. Одеваться поздно. Сердце стучало, как молоток. Она зажмурила глаза, старалась не шелохнуться в последней надежде, что ее не заметят.

Когда открыла, не поверила своим глазам.

– Ты?! Откуда?!

Я приложил палец к губам.

– Не спрашивай.

Маша не могла пошевелиться, глаза сверкали, отражась в звездах. Я опустился на колени и припал к ее мягким губам. Они отозвались, сперва робко, потом все более страстно. Гибкие руки обвили мою шею, грудь опускалась и опадала, сердечко стучало, как сумасшедшее.

Даже там, в нашу первую ночь в гостинице, мы не могли отдаться друг другу полностью. Рядом находились какие-то люди, машины, город, суета… Теперь она в полной моей власти. Здесь, во сне, мы сняли друг друга с предохранителей и упивались своими тайными фантазиями, дарили себя без остатка, стали одним целым, и этот любовный ураган не заканчивался очередным оргазмом, казалось, этому не будет конца…

Но время диктовало свои правила. Последний поцелуй – и я исчез. Ослабевшая и счастливая, она направилась к воде. Море древнее и мудрое приняло ее в свои объятия, ибо только оно могло породить богиню любви.

Вот и все… Сто с лишним лет назад Вере Павловне приснился сон, который десятилетиями разбирают в школе, но в реальности половозрелые старшеклассницы закрывают глазки и видят совсем другие сны – бессознательное подсовывает по ночам свой видеоряд. Большая часть таких снов забывается, но в сердце остается шлейф неизъяснимого томления, а в сознании стойкое подозрение, что книжная Вера Павловна – типичная фригидная телка.

А как же древние верования, все эти инкубы, падшие ангелы, овладевающие спящими женщинами? Этой ночью ребята оплошали. Я сам превратился в инкуба, позаботившись о том, чтобы этот сон остался в ее памяти…

Маша открыла глаза, но полностью не проснулась, находясь в той переходной фазе, что отделяет сон от реальности. Она ожидала, что яркие эротические воспоминания, как обычно, просочатся, подобно песку в песочных часах – из верхней колбы осознанного в нижнюю бессознательную…

Не вышло. Сон запомнился в мельчайших подробностях.

Она вздохнула и нехотя покинула теплую постель.

Глава 15