Рыцари потустороннего

– Если сумел выбраться, значит, возни много. Родственники есть?

– Кажется, мать с сестрой, где-то на Дальнем Востоке…

– Да, возни много, – произнес он задумчиво. – А что у Павлины? Двухкомнатная в старом фонде?

Рита вздрогнула, нежные пальцы любовника оказались на очень чувствительном месте. Продолжая ее ласкать, Стас держал тему за хвост:

– Если у парня есть родственники, с квартирой возиться не будем. Возьмем комнату и ее сороковник. На круг минимум сотня кусков выйдет. Займись этим делом.

– И что я буду с этого иметь?

– Десять штук.

– Пятнадцать.

– Тринадцать и все, что накатаешь сверху.

– Идет.

– Уговаривай хрычовку. Как оформишь бумаги, дашь знать, я подключу своих.

– А что с соседом будем делать?

– Где он, этот твой сосед? Образец его подписи есть?

– Достану.

– Тогда не мне тебя учить. Нарисуешь бумажку о его согласии на продажу соседней комнаты. Идеально было бы всю квартиру загнать, да ладно…

– Учти, Стас, подробности меня не интересуют. Если что – мы с тобой едва знакомы.

– Само собой.

Рита прижалась к любовнику, перекинула через него ногу и вздрогнула, застонав от удовольствия.

Через пару дней Рита приступила к активным действиям: взяла свекровь и мужа за жабры и потащила к Павлине. Не без некоторых оснований Рита считала всю троицу законченными идиотами.

Сели за стол. Хозяйка выставила жидкий чай, пряники недельной давности и сушки. Про торт, принесенный гостями, вроде как запамятовала. Сделав вид, что ничего не знает о счастливой находке, граничившей с кражей, Рита принялась рассказывать о «горящей» двухкомнатной квартире в Пушкине, которую она держит из последних сил.

– И главное, сравнительно дешево! Сейчас и цен-то таких нет… Свежий воздух, красота… Сама бы взяла, но денег нет. Что-то соседа вашего не видно…

Павлина пожала плечами. На ее остреньком сморщенном личике появилось приблизительно такое же лисье выражение, когда она увидела бесхозную барсетку. Слово «дешево» легко просочилось сквозь все заборы подозрительности и недоверия. Рита попала в точку: совковое мышление, надежное, как трехлинейка, сработало безотказно. Не давая жертве опомниться, она принялась развивать успех:

– Лоджия, окна во двор, зелень… Сказка! И всего за сто тысяч! Вот если бы эту комнату продать и еще тысяч тридцать – сорок… Да что это я разболталась. Ваше-то как здоровье, Павлина Георгиевна?

Хозяйка принялась методично ныть про свои болячки, про зубы – надо протезироваться, давление… ноги вот болят… и как же сейчас все дорого… вот недавно на рынок сходила, а там, Господи Иисусе: помидоры – восемьдесят рублей, баклажаны… Монотонные старушечьи жалобы действовали на собеседницу, подобно гипнозу, а в это время ее холодный расчетливый ум просчитывал варианты.

Рита терпеливо слушала, хотя это давалось ей нелегко. Энергичная, хваткая женщина не выносила бессмысленной болтовни, но она умела ждать – качество, без которого немыслим хороший риелтор.

Где-то через полчаса Павлина вдруг спросила:

– Сколько, ты говоришь, надо денег?

Аура Риты сверкнула радостным всплеском:

– Я могу сторговаться за тридцать пять, деньги нужны срочно.

Старушка снова принялась жевать узкие губы, пристально глядя на невестку своей сестры. Последняя сидела как восковая кукла, в голове одна мысль: «Когда же эта невестка уйдет, чтобы добраться до торта».

– Я хочу посмотреть на квартиру…

– Вы?!

На лице Риты появилось прекрасно сыгранное удивление. Она поняла: одно неверное слово, намек на заинтересованность – и все пропало.

– Нет, Павлина Георгиевна. Я и так хозяев задергала. Они предупредили, чтоб понапрасну не беспокоили. Тут у меня один клиент есть. Он обещал…

Старушка перебила, сделав вид, что не расслышала:

– У меня в Пушкине подруга живет, по дороге к ней заеду.

– Ну, я не знаю…

Повисло молчание. С возрастом даже самая лучшая хватка неминуемо превращается в паранойю. Однажды пробравшись в сознание, предательская мысль будет вертеться до тех пор, пока не разрушит все критические барьеры. Павлина решила, что кто-то хочет отобрать у нее жилье в Пушкине.

– Я хочу посмотреть квартиру, – заявила она с непреклонным упрямством.

– Хорошо. Завтра вас устроит?

– Да.

– Я позвоню. Ну ладно, мне, наверное, пора.

Старушки радостно проводили гостью и достали из холодильника подарочный торт. Вот за этим-то десертом, изготовленным на заказ, они и приняли роковое решение.

Около полудня Рита привезла Павлину на место. Все оказалось так, как она говорила: просторная двушка, большая кухня, много зелени – рай для пожилой женщины. Старушка проверила каждую мелочь: есть ли подсобные помещения, просторные ли, исправна ли сантехника, хороший ли балкон…

– Вот только ремонтик не мешало бы сделать… – выдала она под занавес.

Рита расхохоталась, но только про себя.

– Поможем, Павлина Георгиевна.

И замолчала, решила не форсировать события, терпеливо ждала, когда клиент созреет. Это произошло на обратном пути в районе Пулковской обсерватории. Павлина разлепила плотно сжатые губы:

– Мне нравится эта квартира.

– Сегодня я должна позвонить покупателю.

В интонациях – безразличие, чуть приправленное удивлением.