Рыцари монстры и роботы

– Пошла вон, – шиплю я сквозь зубы. Глория уходит. Чувствую, как ее трясет. Она еле сдерживается. Пусть только попробует возразить, убью ее голыми руками. Вот тварь! Возомнила себе, что может судить меня и жалеть!

Кричу на весь дом. Рву горло. Прибегают служанки. Они напуганы. Смотрят на меня с тревогой. А я замер, ярость фонтаном бьет внутри, что–то творится со мной.

– Что надо?! – кричу. – Льстивые суки. Красивый я?

Девушки молчат. А я срываю повязку с головы, обнажая все свое уродство, подхожу к каждой и смотрю в глаза. Одна пытается даже посмотреть в ответ. Но не выдерживает, сдается.

– Ну как я выгляжу? Отвечайте!

– У нас кроме вас никого нет, – шепчет Лина, аккуратно зашедшая последней. – Не убивайте ту искренность, с которой к нам относились...

Меня трясет, еще мгновение и я сверну их тоненькие шейки. Руки уже тянуться к дерзкой Лине, что всегда была словно тень, а теперь осмелела. Почувствовала поддержку малолетнего принца мелкая сучка!

– Вон все пошли!! Я вас всех ненавижу!!

Девушки уносят ноги. Вскоре я остаюсь один в своей комнате. Дом затихает мертвой тишиной. Даже не слышно звяканье посуды. Обычно в это время всегда моется посуда, и управляющая Алия раздает задачи.

Тишина кричит в ушах. Все только хуже. Я выхожу из своей спальни. Белая пелена наступает краями на мой уцелевший глаз. Иду в коридор, обхожу зал, кухню, поднимаюсь на этаж выше, ищу там кого–то. Обхожу весь дом, все исчезли. Я выглядываю на балкон, на посадочной площадке нет корабля. Мелкая недоразвитая сука теперь использует его, как экипаж. Ору в пространство. Во дворе тоже никого. Хочется добраться до розовой пены и прекратить все эти мучения.

– Мне никто не нужен! – кричу я. – Мне не нужно сочувствие! Жалость! Все это убивает во мне мужчину! Слышите?! Как вы не можете этого понять?!

Вечер. На балконе властвует бордовый полумрак. Тонкие стальные перила давят на мои ослабевшие ладони, я разворачиваюсь, чтобы уйти. В ногах кольнула внезапная слабость. Мое тело сползает на холодный пол. В голую израненную спину дует ветер Шенни. Слышу его дуновение и голос, что говорит – как легко остаться в одиночестве... и как легко потерять...

***

Очнулся в кровати, рядом со мной посапывает Эмма. Впервые вижу, чтобы кто–то спал в ночнушке на Шенни. Лина приносит мне завтрак. Быстро–быстро забегает и также скоро смывается из спальни. Две порции. Как предусмотрительно.

Смотрю на Эмму. Мой «хомяк» спит, расталкиваю его.

– Эмма? Вставай мое величество, – шепчу. Она открывает один глаз, затем второй.

Потягивается и садится на кровати. Смотрит на меня ясными и детскими глазами.

– Выспалась? – сюсюкаю. Эмма выразительно кивает. – А кушать будем? – Снова кивок.

Чувствую, что виноват перед всеми. И даже перед ней. Утренняя теплота подталкивает меня поухаживать за моей принцессой, продавшейся за торт. Пусть он и размером с карету, но все равно!

Кормлю ее омлетом. Ложечка за маму, тьфу ты... за мачеху, за папу, за братика, за Катэра. Желе она хлебает сама. Затем вопросительно смотрит.

– Крема нету, – шепчу и подмигиваю. Эмма мгновенно надувается.

– Эмма обиделась, – шепчет она. – И расскажет папе...

– А зачем рассказывать папе?

– Не знаю, – цедит та. – Мне скучно.

– Тебе не понравилось летать на корабле? – удивленно спрашиваю.

– Эмме скучно без Катэра, – бурчит она. – А Катэр бесится и злой. Злых много. Злым быть легко. Катэр должен постараться стать добрым, тогда Эмма подумает, любить ли его снова. А пока Эмма хочет домой во дворец.

Вот это да! Мудрость устами ребенка. Или шантаж?!

– А хочешь, мы устроим вечером конкурс танцев?! Или театральное представление?! Сказку тебе покажут мои служанки! – завлекая, пропел я.

– Про рыцаря и змею? – оживляется Эмма.

– Да, да! Там рыцарь отомстит змее! Он ее и в хвост, и в гриву! И ой–ей–ей что будет!

Эмма купилась. Но настояла слетать на какой–нибудь бал, поесть пирожные. Я отпустил ее со своими рыцарями.

Пришла Глория, как ни в чем не бывало, ослушавшись приказа. Я ведь ее к Эмме приставил! Но не это меня коробит, а снова накатывающаяся хандра.

Кому я такой нужен?! Никто не сможет заставить меня поверить в его искренность. Ложь, лесть, теперь все это прилипнет ко мне на всю оставшуюся жизнь. Я урод.

– Всегда гордый вид, – фыркаю я. В голове снова вино, жажда забвения, желание не думать ни о чем, выплюнуть все проблемы, абстрагироваться. – Что тебе надо?!

– Вам не надоело, ваше величество? – прыскает Глория. Да так, что я опешил. – Не вы ли говорили: Meч – душа воина, зеркало — душа женщины!? Хватит смотреться в зеркало! Берите в руки меч!

– Что ты себе позволяешь вальки?! – реву я. Эта сука решила меня отчитать и морали поучить?!

– Мне терять нечего! – кричит Глория, хмурясь. – Если я потеряла вас, то уже нечего терять!! Хоть самой мучительной смерти придайте!

– Вот как?!