Рыцари ада

— Заповедные места! — Иван с восхищением крутил головой. — Ну и козлы же, эти прибалты, что не сделали здесь гостиницу. Хотя возить сюда экскурсии, наверное, не менее выгодно. Что нужно русскому человеку, вырвавшемуся за границу, хотя бы такую? Море, лес, заботливая обслуга, все говорят по-русски, до России рукой подать, залейся пивом, экскурсии на паромах в Швецию и Финляндию (без всяких виз!), заодно можно по дешевке сторговать нехилую тачку…

Он уже видел, как на Янтарном берегу резвятся «руссо туристо», принося в их с Андреем копилку свои трудовые зелёненькие.

Уже стемнело Впереди величественно и неприступно возвышался замок. Когда молодые люди достигли ворот, хлынул ливень. Они бросились к ближайшей постройке, но потоки воды были такие интенсивные, что их одежда промокла в одно мгновение.

Влюбленная парочка оказалась в огромном зале. Иван начал раскатывать спальные мешки, Лиза зажгла фонарик и закрыла дверь на задвижку. В пустом зале пахло сыростью и плесенью. В углу начиналась лестница, ведущая в башню.

— Добро пожаловать в замок привидений Тирон! — пошутил Иван.

Он включил дорожный фонарь и поставил рычаг на длительное освещение. Лиза вплотную подошла к Ивану, его руки сплелись за ее спиной, их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Влюбленные осторожно опустились на приготовленную постель. Потом пришло забвение: ни дождь, ни гром, ни шуршание мышей не могли заставить их разжать объятия и оторваться друг от друга.

В едином порыве сорвали они одежду с изнемогающих тел и задохнулись от неудержимого желания. Иван положил голову Лизе на грудь.

— Возьми же меня, наконец, — простона ла она, — я не могу больше ждать!

Когда молодой человек овладел ею, Лиза вскрикнула и изогнулась. Они любили друг друга в красном свете фонаря на полу старого замка, как только могут любить мужчина и женщина, молодые, красивые и неистовые.

Во время этого акта любви пустыми и мелочными казались все прочие, оставшимися за стенами заботы. Где-то далеко остались верная боевая подружка Алка и бывший сослуживец, а теперь компаньон Андрей Берестов. Страсть буквально била ключом из Лизы, она кусала партнера за соски, царапала ему плечи, яростно извивалась под ним, словно выкачивая все жизненные соки до последнего.

Ближе к полуночи, насытившись, любовники лежали, тесно прижавшись друг к другу.

Тихо играло радио. Иван лениво курил, на-, блюдая за поднимающимся вверх дымом, Лиза дремала. По радио передали время. Полночь

Вдруг раздались глухие удары колокола. Лиза резко села.

— Ты слышал? Что это было?

Она непроизвольно заговорила шепотом. Иван тоже прислушался, но звуки не повторились.

— Не знаю, — ответил он. — Возможно, порыв ветра. Или молния ударила в колокольню.

— Но гроза уже давно кончилась. И… как здесь мог сохраниться колокол за столько веков… Я не видела никакой колокольни…

— Я тоже, но никто же не может запретить человеку вешать колокола, где ему взду… — Тс-с-с…

Медленно текли минуты. Иван снова прикурил и предложил сигарету Лизе. Тут в дверь постучали. Три раза. Словно кто-то умолял впустить его.

Лиза снова легла и поправила одеяло на груди. — Там снаружи кто-то есть!

Иван Золотое что-то недовольно проворчал, натянул штаны и взял в руки лампу. Интересно, кто это может стучаться в такое позднее время в заброшенный замок? Он приблизился к воротам. В двери был глазок, прикрытый маленькой деревянной заслонкой. Иван приоткрыл ее, посветил фонарем и…

На него дохнуло замогильным холодом и смрадом. Нечто ледяное, словно ворох снежинок коснулось его кожи и вновь пропало. В это мгновение раздался голос.

Тонкий и печальный, он выводил тягучую заунывную мелодию на непонятном языке. Шорох дождя и завывание ветра странным образом вторили этому голосу. Он обернулся и обомлел. В зале появилось освещение. Зажглись несколько факелов в разных концах залы, и по лестнице в дальнем углу стали спускаться фигуры в черных балахонах. Песня продолжалась, и фигуры (их было одиннадцать, Иван посчитал) разбредались по залу, становясь каждая по углам выложенной камнями на истертом полу звезды.

***

На второй день пути стало ясно, что они заблудились в пустыне, и мучительная смерть отряда от голода и жажды — это лишь вопрос времени. Молодые рыцари, отпрыски лучших родов Англии, Италии, Франции, Германии, они стремились присоединиться к армии крестоносцев. Не желая дожидаться каравана, который привел бы их в стан Готфрида, старший из них флорентиец Доминико нашел где-то в портовом кабаке смуглокожего пройдоху, который согласился за сто золотых провести их по пустыне. И мало того, что завел черт-те знает куда, так еще и в самую пасть к разбойникам. Юные рыцари доблестно разогнали малочисленную шайку бедуинов, но сами остались наедине с пустыней.

На пятый день начали падать лошади. Положение усугубилось еще и тем, что запасы пищи быстро подошли к концу, и вскоре единственной едой стала лошадиная кровь, отворяемая из жил по мере дальнейшего пути. Солнце палило нестерпимо.

И когда последняя лошадь пала под Доминико, он громогласно изрыгнул хулу. Услышавшие это юноши перекрестились.