Рыцари

Лин по-дружески чмокнул Глориану в щеку и повесил свое твидовое, элегантного покроя пальто на вешалку в прихожей.

- Глориана, - сказал он, - познакомься с моим другом Артуром Стайнбетом. Он профессор американского университета.

Глориана робко кивнула в ответ и слегка улыбнулась. Профессор не вызвал в ней страха. Это было какое-то другое чувство - будто его пытливые глаза смотрели ей прямо в душу. Пока спутник Лина внимательно разглядывал Глориану, она гадала, все ли поведал Кирквуд своему другу.

- Проходите, пожалуйста, - проговорила она. Именно эту фразу она слышала много раз по телевизору и поняла, что здесь было принято говорить именно так, принимая посетителей.

Профессор Стайнбет улыбнулся ей.

- Благодарю вас, - ответил он, учтиво наклонив голову. Свой мокрый от дождя плащ он отдал Лину, но с кожаной папкой не расстался.

Глориана пошла на кухню, где вынула из шкафа тарелки и вилки: она была уверена, что профессор не захочет есть руками, как это обычно делала по привычке она сама. Лин вытряхнул содержимое пакетов на большое блюдо. Еще, горячую еду приправили солодовым уксусом.

Лишь присев к столу, профессор Стайнбет выпустил наконец из рук свою папку, пристроив ее аккуратненько на пол возле своих ног. Хотя друг Кирквуда говорил чрезвычайно мало и всегда с неизменной вежливостью, Глориане было как-то не по себе. Она не спускала глаз с его черной кожаной папки, в то время как сам профессор не отводил от нее внимательного взгляда. Пару раз она оглянулась на Лина, но не решилась спросить его, кто же такой этот профессор.

Когда наконец с едой было покончено, Лин достал из холодильника бутылочку вина. Все расположились у огня. Лин стоял, по привычке опершись рукой на камин. Глориана устроилась в кожаном кресле Джанет, а профессор присел на небольшой диванчик, положив на колени свою папку.

- Профессор Стайнбет - крупнейший специалист в области литературы средневековья, - пояснил Лин, и грустная улыбка скользнула по его губам. - Кстати, мне очень нравится твоя новая прическа, Глориана. Думаю, это была идея Джанет?

Лин затронул два совершенно разных предмета, и Глориане понадобилось некоторое время, чтобы привести в порядок свои мысли.

- Да, - проговорила она наконец, опустив глаза. - Это Джанет посоветовала мне постричься. - Глориана обернулась к сидящему на диване профессору, теряясь в догадках: что ему уже о ней известно? - Я немного знакома с литературой средневековья, - смущенно сказала она.

Профессор улыбнулся и, в его серых глазах зажегся огонек, а щеки порозовели.

- Мне так и сказали.

Глориана вновь украдкой взглянула на Лина, но он сидел с непроницаемым лицом. Она улыбнулась Стайнбету.

- Да? А что же вам еще рассказали обо мне, профессор?

- Прошу вас, называйте меня Артуром, - отозвался он.

- Хорошо, Артур, - продолжила Глориана. Как она заметила, люди двадцатого века держались друг с другом куда свободнее, чем все, кого она знала в тринадцатом столетии.

- Пожалуйста, ответьте мне, о чем Лин... м-м... мистер Кирквуд... рассказал вам?

Артур покраснел, машинально расстегнул воротничок рубашки и бросил короткий взгляд на Лина, будто спрашивая у того разрешения.

- Он сказал мне, что вы совершили путешествие во времени.

Глориана нервно сжала руки и посмотрела на Лина, но тот благоразумно отвернулся.

- Понятно, - ответила Глориана. - И вы ему верите?

Артур помолчал, потом вздохнул.

- Кажется, да, - признался он.

- Я допустил некоторую вольность, без спроса послав профессору Стайнбету твое платье, - перебил Лин. - То самое, в котором ты была, когда я нашел тебя среди развалин Кенбрук-Холла. Артур был тогда в Оксфорде, он работал над статьей для научного журнала.

Профессор откашлялся, чувствуя себя несколько неловко. - Я внимательно осмотрел наряд, - сказал он. - И обнаружил, что на ткани нет ни единого шва и что фасон довольно старомоден, даже по историческим стандартам.

Глориана молча кивнула, боясь разговором еще больше выдать себя.

- Артур хочет сказать, - снова вступил в разговор Лин, ходя взад-вперед перед камином, сложив руки за спиной, - то есть он уже сказал, даже не сказал, а выпалил на одном дыхании, что ткань окрашена и соткана так, как вот уже, по крайней мере, три столетия никто на всем свете не делает.

Глориана приподняла брови, жестом предлагая Лину продолжить.

- Откуда у вас это платье, мисс Сент-Грегори? - спросил профессор, и в его голосе послышались нотки нетерпения.

- Это платье выткали и окрасили для меня в замке Хэдлей, оно сделано из шерсти овец Гарета Сент-Грегори.

Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине, тиканьем часов да заунывной песней ветра за окном.

Наконец профессор пошевелился. Дрожащими руками он открыл лежащую на коленях папку. Долгое время он молча смотрел на Лина, прежде чем вновь обернулся к Глориане.

- Взгляните на это, - предложил он низким, хриплым, срывающимся голосом. С этими словами он достал манускрипт - пожелтевшие от времени листы пергамента - и протянул его Глориане.

Она бережно взяла манускрипт. Какое-то странное чувство охватило ее, холодок ожидания пробежал по спине.