Рыцарь Смерти

Затем повозки окружила стража, и мы тронулись в путь. Всю дорогу до неизвестного мне места назначения я пытался вырваться, перепробовал все возможные способы, но ничего не помогало, Поглотителей было слишком много. Если они чувствовали малейшую угрозу, то общими усилиями надолго вырубали меня. Весь путь я запомнил, только как череду попыток взбунтоваться и следовавшее за этим наказание, все остальные внешние воздействия и даже смена дня и ночи мною не воспринимались. С каждым днем боль становилась все привычней, и я даже удивлялся, когда ее не было.

— Выводите его, — услышал я голос, исходивший из глубин моего сознания.

Под чужим контролем я выбрался из повозки, зажмурившись от ударивших мне в глаза лучей солнца. Когда зрение восстановилось, я увидел, что стою в гористой местности, перед высокой крепостью, к которой вела извилистая тропинка. Присмотревшись, я понял, что обычным штурмом крепость взять очень сложно, слишком узка тропинка, ведущая к глубокому рву, и слишком высоки стены крепости, чтобы дать кому бы то ни было безнаказанно подойти к ней близко. На вершине башни я с дрогнувшим сердцем увидел флаги вампирского рода, гордо развевавшиеся на ветру.

Меня попытались подтолкнуть вперед, но я, сцепив зубы, не сдвинулся с места. В сознание влилась довольная личность Амира, и я услышал его голос: «Если бы ты знал, вампирчик, что своими попытками сбежать предоставил нам прекрасный шанс обходиться без тебя в сознании, то не стал бы так дергаться по мелочам. Во время твоих беспамятств мы нашли способ контролировать твое тело и пользоваться твоей памятью и умениями. Так что сладких снов тебе, когда ты очнешься. Я оставлю тебе память о содеянном».

Я открыл рот, чтобы закричать от бессилия и злости, но тут на меня обрушился ментальный удар, и я погрузился в привычное беспамятство.

Едва я открыл глаза, как фонтан страшных обрывков извергся из моей памяти. Так себя я не чувствовал ни разу. Вот я поднимаюсь с земли и подхожу к подножию горы… вот опускаюсь на колено и привычным жестом кладу ладонь на землю. От осознания того, что будет дальше, я похолодел, но воспоминания приходили помимо моего желания. Вот сформировалось в голове заклинание Сбор душ, которое направлено от меня в сторону крепости… Я его произношу… Через пару секунд в тело врывается поток сотни душ…

Я перевернулся на живот. Осознание того, что мной воспользовались, как простой тряпкой, накатило на меня со всей силой. Секундой позже к этому добавилось огромное чувство вины перед Ал’лилель, доверие которой я предал. Зарычав, я попытался напасть на своих мучителей, но, конечно же, они этого ждали, и попытка закончилась, как и сотни других до нее.

Когда я очнулся, то явно почувствовал, что внутри меня что-то перевернулось. Я ощутил, что во мне проснулся тот Каин, о существовании которого я порядком забыл. Тот, кто надолго укрылся в моем сознании после свадьбы. Когда я осознал, кого во мне разбудили Поглотители, я расхохотался. От моего смеха вздрогнули все контролирующие, а в сознание ворвался Амир. Он с тревогой обыскал мое сознание и недовольно удалился, ничего не обнаружив. Он бы и не смог обнаружить то, что я сам забыл — мирная жизнь рядом с любящей женой и теплая поддержка близких людей похоронили во мне прежнего Каина. Почувствовав накатывающиеся волны безумия, я понял, что все вернулось на свои места. А еще я четко осознал, что это чувство, родившееся во мне тогда, когда я стал Повелителем Серых Призраков, и заглушенное позже Ал’лилель, без моего контроля вырвется на свободу. Меня рассмешило то, что Поглотители сами загнали себя в ловушку. Теперь каждый раз, когда меня будут использовать в беспамятстве, как вещь, безумие будет прогрессировать, ведь я его не буду контролировать.

Все произошло так, как я и предполагал. После действий, проделанных в бессознательном состоянии, я приходил в себя и сразу же растворялся в сладких волнах безумия. Меня волновали только мысли о разрушении всего и вся. Это изменение вскоре заметил Амир и отдал приказ использовать меня в сознании.

Как и прежде, безумие давало мне все — боевой азарт, полное бесстрашие и презрение ко всем окружающим; они перестали для меня существовать.

Следующий род я сжег. Похоже, Амир перебирал мои заклинания. Он, как маленький мальчик, получивший новую игрушку, с упоением мной пользовался, применяя те заклинания, которые ему больше нравились. Я понял, что ему нравится моя сила, он теперь воспринимал ее как свою. Ночью после этой бойни я не спал, а, улыбаясь, плавал в волнах все больше поглощавшего меня безумия. Оно мне нравилось, ничего другого мне уже было не нужно. Упоение силой и желание разрушать заставляли бурлить мою кровь.