Рыцарь призрения. Том первый

Денис пожал плечами и принялся за еду. Многие не понимают и осуждают привычки русских в еде и работе. Одни считают русских лентяями и обжорами, другие фанатиками в работе и аскетами. Ошибаются и те, и другие. Короткое, по европейским меркам лето, долгая зима, за столетия создала совершенно уникальный народ. Людям приходилось бездельничать, пока снег не сойдет, за то потом, наши предки выкладывались так, как не способен никто, лишь бы успеть собрать урожай. Тоже и с едой – необходимость работать на сверхвозможностях увеличивала потребление.

Объедаться Денис не хотел и сумел вовремя отодвинуть от себя блинчики с брусникой. Вместо этого он налил себе кофе и, спросив разрешения у хозяйки, закурил. Подарок Карины работал исправно и не дымил, но спрашивать подобное, было данью вежливости.

– Чем сегодня займемся? – благодушно спросил Денис.

Он уже наметил пару-тройку хозяйственных дел в доме. Становится бесполезным нахлебником, мужчина не хотел. Надо было починить стулья в доме, кое-где подтесать и поправить просевшие двери и рамы. Частный дом – не квартира, тут всегда найдется чем занять руки и голову. Мысленно Денис уже распределял дела – начинать следовало с осмотра имеющегося в доме инструмента. На какое-то мгновение он почти забыл, с кем имеет дело. Марена уселась напротив и пила кофе, забавно оттопыривая мизинчик.

– Дрель есть, – беззастенчиво подслушивала она его мысли – но ее покупали в семидесятых, так что новая не помешает. А что такое рашпиль?

– Крупный напильник для дерева, – автоматически ответил Денис и только после этого сообразил, что вслух ничего не говорил.

– Зайдешь в кладовку с инструментом, – Марена показала на неприметную дверь дальше по коридору – и сам посмотришь, чего именно не хватает. Но не сегодня.

– А сегодня у нас другие планы? – спросил Денис, гадая, чего же удумала ведьма.

– Точно! – рассмеялась женщина – Сегодня мы пойдем смотреть труп. Я давно не гуляла, а погода сегодня будет хорошая.

Денис промолчал. Он уже ничему не удивлялся. Ни странной цели для прогулки, ни твердокаменной уверенности подопечной в хорошей погоде.

– Мы его хоть не сами сделаем? – опасливо поинтересовался он – Упокойничка-то?

– Не трясись, – рассмеялась Марена – свежий нам не подходит.

– Да я и от несвежего не в восторге, – пробормотал Денис и потянулся за ветровкой.

Мужчина рассчитывал, что у него будет от получаса до полутора, пока Марена соберется. Однажды, еще будучи подростком, девочка собиралась на свидание с ним три часа. Надо ли говорить, что свидание было первым и последним. У ведьмы же все было не как у людей – уже через пять минут она стояла у входа и выразительно смотрела на вешалку. Денис не сразу сообразил, чего от него ждут, а потом подал даме пальто.

На улице обильная вологодская зелень уже кое-где перемежалась золотистыми вкраплениями. Никто не обращал особого внимания на пару. Марена взяла Дениса под руку, но при этом они не выглядели супругами. Скорее обеспеченная и интеллигентная тетушка и простоватый племянник. Устраивать бег с препятствиями, как Карина, женщина не собиралась и давешний пешеходный мост, они пересекли неторопливым, прогулочным шагом. Вряд ли кто-то слушал их разговор, хотя он вовсе не был обычным.

– Ты в бога веришь? – спросила Марена.

       Денис скривился. Ему с головой хватало Свидетелей Ахуромазды, которые задолбали этим вопросом половину населения.

– Честно? – переспросил парень.

– Ну разумеется, – удивилась Марена.

– Если честно, – вздохнул Денис – то я надеюсь, что его нет.

       Марена молчала, но парень чувствовал, что она ждет более подробного ответа. Разговаривать с верующими Денис не любил. С одной стороны, они были очень обидчивы, если попробовать не восхититься их божеством. Но стоило с ними согласится, как они начинали тянуть его в свои церкви и секты. Мужчина глянул на спутницу, она беззаботно шагала рядом и иронично смотрела на него. Не с тем превосходством, которое отличает фанатиков, мол, я-то избранный-верующий, в рай попаду, а ты – грешная мразь. Нет, Марену забавляла его попытка быть толерантным. Дениса это немного злило, и он решил сказать прямо:

– Мир полон злобы и несправедливости. Все друг друга жрут и останавливаться не собираются. Если это естественный отбор, то ничего не попишешь, такие уж мы есть. Но если сверху на это смотрит бородатый дядька и благодушно кивает, когда матери забивают детей, когда пьяные мужья калечат любимых жен, когда малолетки, сбившиеся в стаи, из развлечения лупят бездомных… В голове не укладывается, как на это все можно смотреть и нихрена не делать.

– Но, – возразила Марена – есть ведь и другое: любовь молодых, нежность матерей, благородство защитников.

– Конечно есть. Потому легче верить в эволюцию. Что мы, потихоньку, едва-едва начинаем выбираться из животной жестокости.